Наталия Никульшина - Кали

– Кали, а чем ты в свободное время занимаешься?

– Э—э—э…, – я задумалась, что ответить. Не скажу же, что подглядываю за одним симпатичным одиноким доктором, убираюсь в его квартире и заботливо готовлю ужин. – Да так… гуляю.

– Где? – не унимался любопытный Грэг.

– Ну… везде… последний раз вот в Москве была.

– Красиво там?

– Ну… да…, – на самом деле, я Москву и не видела, потому что всё время, что мы были в машине – пялилась на хирурга.

– Ладно, – вздохнул Грэг. – Не будем о жизни, чего мечтать?

– Так. У тебя есть шанс! – уверенно поспорила я. – Ты будешь жить, ты меня понял?

– Да понял, понял, – судя по тону – нет.

– Грэг, ты будешь жить снова, – твердо повторила я. – Мне пора, увидимся.

– Кажется, насчёт «увидимся» ты права, – невесело усмехнулся он.

Мы обнялись, и я поспешила в квартиру хирурга. Но там меня постигло вселенское разочарование: уставший доктор уже дрых без задних ног на своём диване. Ну вот, не увидела его реакцию! Пройдя на кухню, я обнаружила в раковине грязную посуду, а на плите – пустую сковороду. Ого! Ну и аппетит! Ладно, приготовлю ещё, мне не сложно. Вот только – из чего? Продуктами, кроме пельменей, у Жени и не пахнет, даже картошки больше нет! Не попрусь же я в магазин! Как бы заставить его сходить за покупками? Написать список и повесить на холодильник? Не вариант.

Я вернулась в комнату и застыла у дивана, любуясь спящим доктором. Да, проснись он сейчас – точно бы ошалел от страха, если бы я была видимой! Да и вообще, лучше ему не знать обо мне. Думаю, мало, кто обрадуется, узнав, что за ним попятам всюду ходит Слуга Смерти и любуется взглядом, полным умиления. Так себе новость.

Внезапно ко мне пришла мысль: предметы я трогать могу, значит – и к доктору смогу прикоснуться! Он спит и точно ничего не заметит, а я только немного…. Я осторожно протянула к нему руку, хотела погладить плечо, но неожиданно моя ладонь провалилась, будто в пустоту, исчезнув в его плече. Я поспешила убрать руку и тяжело вздохнула. Людей я касаться не могу… как жаль. Ладно, буду просто на него смотреть.

Я уселась на пол, копируя задумчивую позу Грэга, и даже не заметила, как за окном рассвело.

Это утро было абсолютно таким же, как и вчера. Доктор проснулся от будильника, носился по квартире, спотыкаясь, и опять не побрился. Да, собираться он, кажется, совершенно не умеет, только суетится попусту. А я вот, наблюдая за ним, тут подумала: а если я приготовлю ему завтрак? Ладно, хотя бы кофе сварю, пока он спит, завтрак—то и готовить не из чего. Чтобы он проснулся, а горячий кофе уже ждёт. Мне не сложно, только вот как хирург к этому отнесётся?

Как только мы устроились в машине, он стал кому—то звонить:

– Привет, мам. Ну, вот и зачем? Я ведь просил уже сто раз! – недовольно возмущался доктор в трубку. – Зачем ты опять приходила? – ах, вот он, о чём… на маму подумал, значит. – Чего? Ну, конечно, не было тебя! А картошку мне барабашка поджарил? – ну, можно и так сказать. – Мам, я серьёзно! Не надо ходить ко мне домой, когда меня там нет! – мне вдруг стало стыдно перед его мамой, ей ведь сейчас ни за что прилетает. – Мы, надеюсь, поняли друг друга? Но за картошку спасибо, только она недосоленная, – хм, учту. – Ладно, пока.

Недосоленная, значит… исправлюсь! Только вот мама опять виноватой окажется.

Когда мы вошли в кабинет хирурга, там уже ждал его отец. Женя, вместо того, чтобы поздороваться, закатил глаза:

– Ты кабинеты спутал?

– И тебе привет, сынок, – усмехнулся главврач. – Ты себя хорошо чувствуешь?

– А что, есть сомнения?

– Есть. Мать звонила. Её не было у тебя.

– Хорошо, – тут же согласился Женя, наверное, чтобы скорее закончить разговор. – Не было, значит, не было. Ещё что—то? У меня операция скоро.

– Поэтому и спрашиваю за твоё самочувствие. Там очень сложный случай…

– А, так ты во мне сомневаешься? – перебил хирург.

Главврач вздохнул:

– Жень… я просто вижу, что ты не отошёл ещё от той неудачи. Ты же сам не свой! Давай отложим операцию.

– Пациент может не дожить до следующей, – переодеваясь в свой халат, ответил Женя. – Не доверяешь – замени меня, но не переноси операцию.

– Доверяю! – воскликнул его отец. – Я знаю, что ты – лучший кардиохирург в Москве! Из стольких операций – только одна неудача! Но ты не собран! Одна из твоих ассистенток сказала мне, что у тебя вчера на операции руки тряслись! Это опасно! И ты знаешь об этом! Я всего лишь хочу уберечь тебя от ещё одного летального исхода! А он обязательно будет, если ты не возьмёшь себя в руки!