Григорий Шепелев - Кубыш-Неуклюж

– И будет конь без яиц, – улыбнулась Рита, – но не волнуйся. Ты уже, кажется, родилась.

– Тебе это только кажется?

– Да. Ты слишком прекрасна, чтобы быть правдой.

Доев последний кусочек, Рита вскочила и побежала в ванную умываться, а затем краситься. Света села пить кофе, она была очень зла на Риту из-за того, что та вдруг взяла и разрушила её версию. Прислушиваясь, как Рита ходит по комнате босиком в поисках теней и помады, она зачем-то считала её шаги. Потом вдруг не выдержала и крикнула:

– А в себя саму-то ты веришь?

– Нет. Я слишком подвижна, чтобы быть истиной. Если даже меня зароют на километр, всадив мне в грудь осиновый кол, я всё равно выскочу и уйду! Это невозможно, но это так.

– Ритка, это круто! И очень весело. Напиши об этом стихотворение.

– Вот коза! Все мои стихи – именно об этом.

– Ты отовсюду сможешь уйти?

– Откуда угодно, если там будут слишком кислые яблоки. То, что может Высоцкий, могу и я.

Минут через двадцать Рита опять явилась на кухню, чтоб выпить кофе. На ней была мини-юбка, колготки, блузка и пиджачок.

– Ты, сука, взяла у меня тональник, – сказала Света, внимательно поглядев на её лицо. Рита покивала, как будто речь шла о чём-то вроде погоды.

– Едешь со мной? – спросила она, сделав два глотка.

– Сначала скажи, куда.

– К коню без яиц.

– Зачем мы ему нужны?

– Ну, типа, эскорт.

– Ночной клуб?

– Кабак. А дальше – не знаю.

– Я хочу спать, – поморщилась Света, – езжай одна. Ты вернёшься поздно?

– Не думаю.

Рита вскоре пошла надевать ботинки, а Света – спать. Через три минуты подруга к ней заглянула. Света уже лежала под одеялом. Окно было приоткрыто. Слышался голос Эдика, предлагавшего мандарины с праздничной скидкой. На вопрос кокетливой женщины, что за праздник такой сегодня, предприниматель ответил, что день его с ней знакомства. Щурясь на солнце, уже занявшее западную часть небосклона, Рита опять спросила:

– Ты едешь?

– Я уже сплю, – прошипела Света, открыв один левый глаз, – ты что, тварь, не видишь?

– Вижу. Слушай, а почему тебе показалось, что ты Наташу где-то встречала?

– Наташу?

– Да.

– Пошла вон отсюда!

– Как скажешь, – пожала плечами Рита. Её вихрастая голова исчезла и дверь захлопнулась. Потом грохнула и наружная дверь квартиры. За ней подъездная. Со двора донеслись быстрые шаги. Раньше, чем они успели затихнуть, Света уснула.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Серёжка не смог набрать код подъезда. Жоффрей, висевший на его правой руке, стиснутые пальцы которой сжимали трость, дышал ещё тяжелее, чем днём, после развлекухи с ребятами. По Москве опять гулял ветер – более сильный, чем накануне. И на его упругой спине сидела наездница. Все её уже заждались, кроме льда и снега. Это была Весна.

Поняв, что порядок цифр начисто забыт, Серёжка достал из кармана магнитный ключ. Взбежав на второй этаж, он забарабанил в дверь шестьдесят четвёртой квартиры. Не зазвонил, а забарабанил. Потом уже зазвонил. Прошло несколько минут, прежде чем за дверью спросили, не доверяя глазку:

– Это ты, Серёжа?

– Я, я! Открой!

– Ты что, сумасшедший? Два часа ночи!

– Знаю!

Света открыла. У неё не было оснований считать Серёжку маньяком, поэтому его страшный голос не напугал её, а весьма заинтересовал. На ней, как и прошлой ночью, было только бельё. Серёжка это почувствовал, потому что задел её вытянутой рукой, стремительно делая шаг вперёд. Но он не предал этому значения. Торопливо поставив бульдога на пол, он снял с него поводок и прислонил трость к стене. Трость сразу упала. Никто не стал её поднимать.

– Что произошло-то? – спросила Света, заперев дверь и пристально оглядев незваного гостя, – ого! Ты белый, как простыня! И Жоффрей психует. За вами черти, что ли, гнались?

– Проводи на кухню.

Жоффрей остался около входной двери. Не прекращая пыхтеть, он улёгся на пол. У него совершенно не было сил. Усадив Серёжку на кухне, Света поставила перед псом мисочку с водой. Он попил.

– Что произошло? – повторила свой вопрос Света, садясь за стол напротив Серёжки. Тот помолчал и ответил:

– Жоффрей опять его видел.

– Кого? – спокойно спросила Света, хоть и ответ заранее знала, и не было у неё ни капли спокойствия.

– Потрошителя. Того самого, кто убил Малыша. Он второй раз в жизни залаял, как сумасшедший. На том же месте залаял, глядя туда же. Короче, всё повторилось.

– Всё? Там опять был труп?

– Трупа не было.

– Ты уверен?

– Да. Минут через пять подошла Маринка со своим Боней, и они всё там обшарили. Трупа не было.