Мария Дубинина - Джон Найтингейл. Истории о потустороннем.

— Прости, но это, правда, все. Агата отвернулась к окну, и я позволил себе облегчённо перевести дух. Ложь далась мне нелегко. Эта женщина смотрит, кажется, в самую душу, однако тема, которую я так и не рискнул затронуть, считается в нашей семье запретной, и Агате вовсе не за чем о ней знать. Длинный паровозный гудок возвестил о прибытии на вокзал. Мы покинули уютное светлое купе и прошли по пустой платформе к месту ожидания. Состав, натужно запыхтев, тронулся, а вместе с нами на перроне остались лишь пожилой джентльмен и паренек из вагона для рабочего класса. Погода несколько отличалась от Лондонской. Холодный ветер приносил тучи, и воздух был до предела наполнен ощущением надвигающегося дождя.

— Джон! Сколько лет, сколько зим! — к нам спешил высокий молодой мужчина в пестрой одежде. Он непрерывно махал нам руками и улыбался. Агата нахмурилась, я же, наоборот, обрадовался:

— Перси Коллинз! — мы крепко обнялись, — Наш управляющий, — спохватившись, я представил его своей спутнице, — А это миссис Лонг.

— Миссис Лонг, мое почтение, — Коллинз раскланялся и галантно поцеловал протянутую руку, — Смею надеяться, Вам у нас понравится.

— Несомненно, — Агата премило улыбнулась, — Никогда раньше не забиралась так далеко на север.

— Тогда не будем задерживаться. Мы погрузились в повозку, вполне обычный вид транспорта в нашей глуши, но слишком непритязательный для жительницы Лондона.

Я опасался недовольства Агаты, но она проявила удивительную деликатность — молча подобрала юбки и с помощью Коллинза взобралась на свое место. Я с позабытой в городе легкостью запрыгнул в повозку и сам удивился, как скучал по деревенской свободе. Агата чуть слышно усмехнулась моей мальчишеской выходке и украдкой от возницы поцеловала в щеку. Коллинз лихо правил лошадьми и заливался соловьем, на все лады расхваливая красоты местной природы. Не так давно я занимался примерно тем же, но моя невеста ни разу не высказала недовольства невольным повторением. Меж тем начал накрапывать мелкий холодный дождь, но мы уже подъезжали к усадьбе. Персиваль Коллинз торжественно объявил:

— Добро пожаловать в «Старый дуб»! Я заметил, как поменялась лицо Агаты, из раскрасневшегося от ветра и холода стало вдруг белым как полотно. Я сжал ее ладонь, затянутую в тонкую ткань перчатки:

— Все будет хорошо. О помолвке объявим за обедом, а пока веди себя непринужденно, как обычно. Ну же, милая, ты способна очаровать кого угодно. Коллинз помог нам донести вещи до крыльца и вернулся к повозке. Я трижды громко стукнул в дверной молоточек. Нам открыли в тот же миг, будто все это время стояли с той стороны двери. Миссис Гроув, мамина компаньонка и старая подруга, что совмещала к тому же должность домоправительницы, радостно всплеснула руками.

— Бог мой, это Джон! — пожилая женщина расплылась в улыбке, отчего ее широкое доброе лицо избороздилось лучиками-морщинками.

— Лидия, Джон приехал! Мы прошли в дом, и я тут же попал в не по-женски крепкие объятия миссис Гроув.

— Полноте, не стоит лить слезы, со мной же все хорошо, — смущенно пробормотал я. И тут в прихожей появилась хозяйка. Моя мать была очень красивой женщиной и годы совсем ее не испортили. Невысокая и склонная к полноте, она всегда держалась с неизменным достоинством и производила впечатление жесткой властной дамы, но стоило только взглянуть в ее добрые бледно-голубые глаза, чтобы понять свою ошибку. С тех пор, как мы не виделись, в ее волосах добавилось седины, но они были все такие же густые, собранные в тяжелый узел на затылке и украшены черепаховым гребнем.

— Матушка! — мы обнялись и поцеловались. Я понял, наконец, как сильно скучал по ней и этому дому, — Позвольте Вам кое-кого представить. Миссис Лонг. Я принципиально не стал избегать обращения «миссис», чтобы доказать Агате, что для меня это не является недостатком. Агата присела в легком реверансе:

— Очень приятно, миссис Найтингейл. Ваш сын много о Вас рассказывал.

— Надеюсь исключительно хорошее, миссис…

— Прошу Вас, просто Агата. Повисла неловкая пауза, которую никто не спешил прерывать. Я догадался, что глядя друг на друга, обе дорогие мне женщины вели некую борьбу, если так можно выразиться, испытывали друг друга.

Мне стало тревожно:

— А почему нас не встречает Маргарет?

— Она у друзей, ты помнишь их. Андерсоны. Вернется не раньше будущей недели.

— Мама, Вы получили мою телеграмму?

— Да, сын. Получила, — матушка, наконец, отвела взгляд от Агаты и с теплом посмотрела на меня, — Ты так возмужал!