Алекс Реут - Кинопольский волк

Девочка подошла к столу и посмотрела на него суровым взглядом. Лакс вернул на место трубку селектора. и ещё раз пригладил волосы.

– Ты кто такой? – был вопрос.

– А ты кто такая?

– Я КСпи. А ты кто?

– А здесь новый ассистент.

– Почему без халата?

– Потому что сегодня выходной. Наверное.

Копи окинула его взглядом, полным презрения, после чего двинулась в коридорчик.

– Эй, подожди!

Он попытался загородить ей путь, но опоздал. Пришлось идти следом и обращаться к затылку.

– У меня нет никаких гарантий, что вам можно сюда заходить. Я здесь первый день, понимаешь? Давай вы подождёте в приёмной.

Копи свернула в первую комнату, где Лакс ещё не был. Пришлось последовать за ней. Посередине – привинченный стол, чуть дальше ещё один, с компьютером, папками и небольшим сейфом. Два металлических шкафчика, уставленных разноцветными склянками. На стенах висели анатомические карты различных собак – сразу видно, что животных здесь лечили внимательно.

Копи остановилась посередине комнаты.

– Давай микстуру.

– Какую микстуру?

– Всё ясно. Тебе ещё ничего не объясняли. Не проблема, я сама возьму.

Копи подошла к шкафчику, распахнула его настежь и сняла с верхней полки склянку с чем-то зелёным.

Лакс заметил, что таких склянок там целый ряд. И ещё, что руки у девушки ощутимо дрожат.

Она поставила склянку на стол, вернулась к шкафчику и начала греметь посудой на нижней полке.

Когда она обернулась с пустым стаканом в руке, Лакс уже стоял между ней и столом, перегородив все подступы к склянке.

– Послушай, – начал он, – я здесь первый день. Я не знаю, что это за микстура. Я не знаю, как её надо принимать. Я не могу тебе разрешить её пить, понимаешь? Даже если тебе кажется, что ты знаешь всё, ты можешь ошибиться в дозе и в чём угодно. Я за тебя отвечать не хочу. Давай ты посидишь и подождёшь, пока вернётся человек, который во всём этом разбирается.

Ему показалась, что Копи сейчас на него бросится и загрызёт. Но вместо этого она начала рыться в сумке и протянула ему небольшую карточку.

– Это, конечно, не паспорт. Но фотография есть. Можете подойти к журналу, и удостовериться, что я микстуру получаю регулярно. Можете увидеть дозировку, и объём, и как часто я её принимаю. Проверяйте, уважаемый ассистент, проверяйте, s’il vous plaНt. Раз уж вы такой бестолковый.

Карточка была из областной библиотеки – Лакс тут же подумал, что для поступления не повредит записаться и ему. Рядом с несомненной фотографией Копи – даже школьная форма и галстук были те же самые – было написано, что зовут её Лариса Апраксина, а родилась она в девяностом году и проживает в Кинополе, по адресу улица Гексли, дом 9. Значит, ей пятнадцать. Насчёт возраста он угадал. Почему её следовало называть «Копи», карточка не сообщала.

– Сейчас проверю, мадмуазель. Где журнал?

– У вас за спиной.

Журнал действительно лежал там – большой, как амбарная книга, и заполненный только наполовину. «Л. Апраксина» здесь тоже есть – в начале месяца ей выдавали по пятьдесят миллилитров раз в неделю, а ближе к двадцатым числам стали выдавать по сто пятьдесят и трижды. Её неизменным соседом был С. Лучевский, проходивший осмотр (в графе «Дозировка» стоял прочерк) с той же периодичностью, а также А. и И. Лучевские, его постоянные спутницы, получавшие, соответственно, сто восемьдесят и сто тридцать. Других фамилий было немного.

– Сто пятьдесят. Не больше, – Лакс отложил журнал, – А то животное умрёт.

– Больше и не надо, – Копи поставила на стол графин с водой, аккуратно, насколько позволяли дрожащие руки, налила из склянки до третьей отметки, а потом разбавила водой. Микстура превратилась в зелёный туман, который медленно таял в воде, окрашивая её в зыбкий малахитовый цвет. Запахло сосновыми иглами.

– Стул мне дашь? Он за шкафом.

– Зачем тебе стул?

– Ладно, сама возьму.

Копи устроилась поудобней, посмотрела воду на свет – и опрокинула стакан одним залпом.

Волченя смотрел на неё почти заворожено.

Сначала не было ничего – видимо, микстура ещё только шла по пищеводу. А потом Копи дёрнулась, словно её ударили, и затрепетала, постукивая подошвами по плиткам. Лицо искривилось в странном подобии улыбки, открывая блестящие зубы, на загривке что-то хрустнуло, – тут он уже был готов броситься ей на помощь, проклиная себя за то, что пускает кого попало без назначения – но девушка дёрнулась ещё раз и обмякла, словно из неё вытащили батарейку. Потом открыла налитые кровью глаза и закашлялась.