Даниил Гольдин - Сказка о причине и следствии

– Сердцеед. – Я потрепал его за ухом и встал, поняв, что больше он ничего полезного не скажет. Надо было переговорить с Джерри, но он оказался на вызове, поэтому я занялся делами. Лари был прав: Эмилион тихо копался в записях, сортируя автоматические отчёты о каждой доставке, и выглядел пришибленным. Я понаблюдал за ним: он ни разу не приложился к фляжке, только время от времени фыркал, при этом из его ноздрей вырывались облачка дыма – это означало, что дракон чем-то взбудоражен (или пьян, но это был не тот случай). Я подошёл к нему.

– Дружище, у тебя всё в порядке?

– Да-да, – быстро закивал он, выпустив из ноздрей дымок. – Мне надо будет с тобой поговорить, но это терпит. Я тебя дёрну, когда надумаю, – уточнил дракон и вернулся к делам, показывая, что сейчас действительно не время для разговора.

– Хорошо, – согласился я. Интересно, что же он знает и откуда?

В любом случае, я был рад, что Эми решил поделиться своими мыслями – это внушало надежду, что Конец или что там имел в виду Посланиик, не застанет нас врасплох. Но то, что все были в курсе происходящего, напрягало. Это подтверждало серьёзность ситуации.

А я в глубине души ещё надеялся, что всё само собой рассосётся, как нелепое недоразумение.

Перед тем как отправиться на встречу с Посланником, я хотел переброситься с Джерри ещё парой слов. Он весь день носился по вызовам, чего за ним обычно не замечалось. Я уж было решил, что он тоже чем-то встревожен и разузнал что-то важное про Конец, но не хочет озвучивать, поэтому скрывается от меня. Когда я спросил его об этом, он воровато огляделся и тихо пояснил:

– Блохи. Я там могу почесаться вдоволь, если стены шершавые.

– Может, тебя почиститься сводить, в конюшню? – предложил я, даже не пытаясь сдержать улыбку. Мне живо представилось, как Джер неистово трётся обо все попадающиеся стены, лишь бы унять зуд.

– Опять?

– Да брось. Это позитивное мышление.

– Ладно. А рог куда я дену? – он без паузы вернулся к теме, будто и не менял её.

– Да никто и внимания не обратит. Спишут на причуды владельца. Скажу, что искусственный или мутация какая. Мало ли сейчас диковинных пород.

Единорог недоверчиво покосился на меня, потом, подумав, протянул:

– Это было бы здорово, на самом деле.

– Значит, свожу тебя в ближайшее время. Послушай, Джерри, – я понизил голос, – тебе не кажется, что все наши чем-то встревожены? Не только вчерашним происшествием, а чем-то ещё.

Он раздул ноздри, пофыркал и ответил:

– Кажется, босс. И, возможно, я даже знаю чем, но надо проверить.

– Эмилион сказал то же самое, – вздохнул я. – И даже я уже знаю, что дело в Конце Света, так что можешь не темнить.

С Джеральдом мы общались близко. Отчего-то так сложилось, что именно с единорогом у меня установились самые доверительные отношения. Они все были моими друзьями: в конце концов, почти четыре года для коллектива – срок. Даже херувимчики, хотя они по-английски ни слова не знали, а лопотали что-то по-своему. И Лиззи, которая на последний день рождения подарила мне странный округлый камень, переливающийся голубоватым матовым сиянием. Она сопроводила подарок многозначительным пояснением: «Чжииииуи-вуи» и этим ограничилась. Я долго пытался выяснить, что это за вещица, даже на радиоактивность проверял, но так и не дознался. Я их всех любил, но к рыжему, вечно дымящему единорогу как-то особенно привязался, и, похоже, это было взаимно.

– Ящерица должна чуять, даже если не в курсе. Остальные и так знают. Но ты-то откуда? В общем, я не хочу пока что воду мутить, поскольку ничего определённого действительно нет – ни даты, ни времени, ни причины. А откуда ты знаешь?

Я убедился, что до нас никому нет дела.

– Вчера со мной говорил Посланник…

– Какой из? – перебил меня Джерри.

– Разиил.

– А, хранитель тайны, – хмыкнул он. – И чего хотел?

– Сказал, что грядёт конец всему и что я в этом буду замешан. А ещё что Джимми сам был причиной вчерашнего происшествия. Не по его вине, но из-за него появились импы. Сбой Системы, сказал. Не причина и следствие, а чистая Воля. Сегодня опять с ним встречусь, обещал подробно всё рассказать.

Джерри машинально жевал своими мягкими губами, обдумывая услышанное. Потом произнёс:

– Ты живёшь как во сне, Майкл. Иногда я тебе завидую. Я тут думал насчёт вчерашнего и нашего новенького. Он непрост. Но давай об этом позже, когда я сам проверю пару догадок. А тебе предстоит много открытий чудных. – Он ехидно сощурился.