Александр Темной - «Злой» ангел

– Так вы и в больнице лежали? – удивлённо спросил Коля.

– Конечно! Тебя бы битами отхлестали по хребтине, я бы посмотрел на тебя! Живого места на теле не было!

В это время в кабинет вошёл Дрищ, все замолчали и расселись по своим местам. Каждый обдумывал рассказ о приключениях Вани, Димы и Серёги. Многие поверили, так как дело было в 1992 году. В то время было возможно всё!

Ни Ваня, ни Сергей, ни Дима никогда никому не рассказывали всей правды. Они не рассказали, как плакали и умоляли бомжей пощадить их, как плакали, когда лежали в больнице, как боялись потом в одиночку выходить на улицу, как вздрагивали и покрывались потом при виде бомжей на улицах. Хуже всего для них было ощущение собственной беззащитности и беспомощности. Они поняли, что даже милиция им не поможет и не сбережёт.

У Серёги после той истории поседели виски, поэтому он потом стригся коротко, чтобы седина не была заметна. Когда это перестало помогать, он стал красить волосы. Дима долго принимал антидепрессанты, после чего перешёл на наркотики, но об этом никто из сокурсников не знал. Ему даже удалось закончить колледж. Ваня перестал обращать внимание на женщин. У него появились серьёзные проблемы с потенцией. Его часы хронически показывали «полшестого». Но это было позже, а сейчас все трое люто ненавидели Федю и во всех своих бедах винили только его. Вслух они об этом говорить боялись, поэтому регулярно исписывали парты и стены техникума надписями: «Федя-Дрищ, Федя-лох, Федя – Дистрофик» и прочими обидными надписями, на которые Федя старался не обращать внимание.

Федя вдруг стал расти. Сначала он думал, что ему это кажется, но потом, когда брюки и рубашки стали ему малы, он понял, что он и вправду растёт. За первый курс он вырос на десять сантиметров и поправился на семь килограммов. Кличка «Дистрофик» к нему уже не применялась.

10

Однажды, дело было весной 1993 года, когда ярко светило солнце и таяли сугробы, заливая всё вокруг грязной талой водой, Федя пришёл домой из колледжа и увидел Чарли, сидящего у крыльца. Он, как будто, ждал Федю. Когда Федя подошёл к крыльцу, Чарли завилял купированным хвостом, радостно залаял, начал прыгать на Федю, оставляя тёмные следы своих передних лап на куртке Феди.

Посмотрев по сторонам, Федя не увидел ни Ильи Владимировича, ни Нины Ивановны – родителей Вовы.

«Странно!» – подумал Федя. Он никогда не видел, чтобы Чарли гулял один. Федя погладил Чарли, постоял немного и стал заходить в подъезд. Чарли забежал в подъезд, чуть не сбил Федю с ног. Поднявшись на лифте на пятый этаж, Федя позвонил в квартиру Киселёвых. Никто не открыл дверь. Федя позвонил ещё раз. Результат тот же. Подумав, Федя решил оставить пока Чарли у себя. Когда Киселевы вернутся, он отдаст им Чарлика, не выгонять же его на улицу, вдруг потеряется.

«Наверняка, Чарлик убежал от них во время прогулки. Сейчас ведь весна!»

– Заходи, Чарли! – сказал Федя, открывая входную дверь. Пёс, как будто ждал этого. Как только дверь открылась, он, виляя хвостом, проскользнул в квартиру.

– Чарли, стой! – крикнул Федя, увидев мокрые следы лап на ковровой дорожке. Чарли послушно остановился. Федя принёс из ванной смоченную водой тряпку и вытер Чарлику лапы. Чарли не огрызался, не дёргался. Он послушно стоял и ждал, когда Федя закончит.

– Всё, иди! – сказал Федя. Чарли сразу же начал обходить комнаты. Он всё обнюхивал и рассматривал, а потом пошёл на кухню и сел рядом с холодильником.

– Хорошая мысль! – Федя кинул взгляд на слюни, капающие с морды Чарли. – Сейчас что-нибудь на обед приготовлю. Я тоже есть хочу.

Пообедав и накормив Чарли, Федя прошёл в свою комнату, где сел за свой письменный стол и стал готовиться к завтрашним лекциям. Чарли обошёл комнату, обнюхал все углы и лёг рядом с диваном Феди, на половичок.

– Тебе, я смотрю, нравится! – сказал вслух Федя, глядя на пса. – Останешься у меня?

Чарли ничего не ответил, немного покрутившись на одном месте, он свернулся калачиком на половике и стал засыпать.

Вечером пришли родители Феди. Узнав, что Чарли у них, они долго возмущались, звонили Киселевым в дверь, звонили им по телефону.

–Ладно, – сказал отец, присаживаясь на край дивана и поглаживая рукой шерсть на спине Чарлика. – Я смотрю, шерсть с него не сильно лезет, запаха тоже нет. Пусть пока побудет у тебя, а когда мы свяжемся с Киселёвыми, мы им Чарли отдадим. Идёт?

– Идёт! – ответил Федя. То, что Киселёвых не было дома, а Чарлик гулял на улице, наводило его на мысль о том, что если и придётся вернуть его хозяевам, то не скоро.