Антон Сибиряков - Призрачная нить. Сборник

– Малыш, скажи, какой из этих лучше для обеда с важными шишками?

Оборачиваюсь. Сашка держит в руках два совершенно одинаковых костюма.

– Ну, если для обеда, то правый варится быстрее…

Смеется.

– Отлично. Тогда правый. Если вдруг что-то пойдет не так, то я, хотя бы, предложу пожевать им свои рукава.

Беру конверт, оставляя на нем жирные отпечатки пальцев. Мелкий почерк в адресной строке отправителя не врет – это письмо действительно от моего дедушки. Вскрываю его ножом для масла, и вытаскиваю сложенный вдвое листок бумаги.

Ночная дрожь возвращается ко мне, хватая за руки. Хочется ли мне знать, что случилось?

– Боже… – выдыхаю, разворачивая письмо.

"Моя милая внучка, мне кажется, что в доме нашем я больше не один. Зло поселилось в родных тебе стенах. Но, может быть, оно жило тут всегда. А сейчас восстало из темноты, вместе с рассветом красного солнца. Тени прошлого, которые ничего не забывают.

Приезжай, принцесса. Возвращайся домой. Только ты можешь мне помочь. Ведь больше в этом мире у меня никого не осталось.

Надеюсь, что ты прислушаешься к своему сердцу, и оно подскажет тебе правильный путь. Как и надеюсь, что ты все еще не забыла дорогу домой.

Твой дедушка"

Перечитываю письмо снова и снова. Восемь строк. Восемь прутьев решетки, за которыми, ломая крылья, мечется мое прошлое. А ведь я думала, что давно выпустила его из этой клетки, и оно улетело от меня навсегда, за острые зубья горных хребтов.

Я знаю, что должна ехать домой. Чтобы окончательно освободиться от его плена. И навсегда отпустить прошлое.

– Оль, ты прочла письмо? Что там?

Вытираю со щеки неожиданную слезу.

– Я должна вернуться домой.

– Что?! – Сашка подходит ко мне и опускается на колени. Заглядывает в лицо. – Куда ты должна вернуться?

Пережидаю боль в груди. Шепчу:

– Домой…

– Я не отпущу тебя! Не отпустил бы и одну, а с ребенком, тем более…

Провожу рукой по его мокрым волосам. Касаюсь лица. Он смотрит на меня с тоской, и я понимаю, что любовь сжигает его без остатка.

– Ты ведь знаешь, что я должна ехать.

Он прижимается гладкой щекой к моей ладони.

– Ты не вернешься… Если уедешь туда, то никогда не вернешься обратно. Я потеряю тебя…

– Что ты такое говоришь? Я вернусь через несколько дней. Мы вернемся к тебе вместе. Я и малыш.

– Ты не вернешься…

Вздрагиваю, открывая глаза. За окнами поезда яркими кляксами расплывается осень. Скоростной экспресс бесшумно летит по рельсам, унося меня прочь из счастливой жизни в темную бездну прошлого.

Путешествие во времени.

Потягиваюсь в мягком кресле. В теплом вагоне царит тишина и покой. Рядом со мной мой сосед дремлет, сложив пухлые руки на пивном животе. А женщина напротив – увлеченно читает книжку в мягкой обложке. Достаю из цветастого рюкзака конверт с письмом. Задумчиво кручу его в руках.

Что могло произойти там, в доме, в котором я провела все свое детство?

– Возвращаетесь к родным?

Поднимаю глаза. Женщина, читавшая книжку, смотрит на меня поверх очков.

– Да, я… еду домой.

– Вы не рады этому?

Пожимаю плечами:

– Я не знаю, что сказать.

Улыбается:

– Настоящий дом там, где мы оставляем свое сердце. Здесь все едут домой. В этом поезде. А знаете почему?

– Нет.

– Потому что поезда созданы для того, чтобы возвращать людей домой.

– Звучит красиво…

– Но если уж сели в этот поезд, не забывайте, что он ходит в обе стороны.

– Я не забуду.

Женщина кивает и возвращается к книжке. А я прислоняюсь щекой к холодному окну, пытаясь вспомнить, сколько лет прошло с тех пор, как я уехала. Сколько холодных зим минуло с той поры, когда я, маленькой девочкой, бегала по замерзшей дороге в школу… Я стараюсь вспомнить, но вместо этого снова засыпаю, проваливаясь в темноту. И только слышу, как продолжает стучать внутри меня маленькое, отважное сердце.

Мне снится дорога домой. Серый асфальт, усеянный полыхающими осколками неба. Закат после дождя. Его беспощадный огонь сжигающий судьбу маленькой девочки, бегущей навстречу яркому пламени. Туда, где не осталось больше ничего, кроме родительских фотографий на бесцветных надгробиях. И трясущихся детских рук, сложенных в мольбе. Согретых, горьким от слез, дыханием.

Мне снится дом. Ад, в котором я оставила свое израненное сердце. Место, которое обрело для меня бессмертие.

Он стоит все там же и ветви платанов скребутся о его черепичную крышу, когда волны ветров разбиваются о ее острые, как волнорезы, края. И трава на газонах блестит по утрам от прозрачной росы. А прямоугольники окон, словно глаза, по-прежнему наблюдают за тихой улочкой, по которой прогуливаются одинокие прохожие. И ручка двери все так же скалится пастью голодного льва, отпугивая коммивояжеров. Он стоит все там же. Живет с моим сердцем внутри.