Светлана Сервилина - Через белый коридор

Когда Дарья Семеновна вернулась домой, она обнаружила в коридоре полнейший беспорядок. Но не это взволновало её. У порога стояла набитая дорожная сумка и два пакета с вещами. Сашка торопливо натягивала на ноги ботики и не проронила ни слова.

– Александра, ты прости меня, – глаза пожилой дамы наполнились слезами, – я очень беспокоюсь за тебя.

Девушка продолжала молчать. Она взяла свою сумку и уверенно перекинула её через плечо.

– Милая моя, не уходи, – дрожащим голосом произнесла Дарья Семеновна, – я догадалась, что ты влюбилась. Ну, с кем не бывает в твоем возрасте. А, если он подлецом оказался, так мы его выведем на чистую воду, – уже бойко добавила она, преграждая путь постоялице.

– Ни в кого я не влюбилась, – устало проговорила Саша, стараясь не смотреть на хозяйку.

Ей было жаль старую учительницу, к которой она привязалась. Но жить под её контролем она больше не хотела.

– А где же ты ночевала две ночи? – всплеснула руками та.

– Вам-то, какое дело? – Саша попыталась протянуть руку и открыть входную дверь.

– У меня ответственность перед Шурочкой, – у старушки задрожал подбородок, – я ей обещала. Перед смертью она меня попросила помочь её единственной внучке, если она попадет в затруднительное положение.

– Перед какой Шурочкой? – девушка остановилась и заинтересованно глянула на квартирную хозяйку.

– Твоей бабушкой, – Дарья Семеновна даже руки развела в разные стороны, – разве ты не знала, что мы с ней дружили?

– Нет.

– Разве Тамара тебе не сказала, почему ты живешь у меня?

– Нет, – Саша медленно опустила сумку на пол, мысленно сопоставляя факты и события, которые привели ее в этот дом.

– Это многое объясняет, – у пожилой женщины поникли плечи, и она устало поплелась в комнату.

Она села на свою кровать и закрыла глаза.

– Вам плохо? – почувствовав что-то неладное, Сашка устремилась за старушкой и присела рядом.

– Поволновалась немного, вот давление и подскочило, – тихо прошептала та.

Александра достала из тумбочки таблетки, сбегала на кухню за стаканом воды и протянула хозяйке.

– Ну, скажи мне, пожалуйста, где ты ночевала? – запив лекарство водой, Дарья Семеновна откинулась на подушку.

– На работе я оставалась, – виновато произнесла девушка.

– В архиве? – почти крикнула хозяйка, не смотря на слабость.

– Да.

– Вот, – она покачала головой, – я даже представить не могла, что ты такое удумаешь! Такой опасности подвергала себя!

– Вы тоже верите в приведений?

– Как же мне не верить, если я сама, – пожилая дама даже приподнялась, – своими собственными глазами его видела!

– Кого, где? – недоверчиво спросила Сашка.

– На кладбище.

– Вы что, туда ночью ходили? – спросила девушка, с трудом сдерживая усмешку.

– Днем, – ответила квартирная хозяйка, не обращая внимания на скептическое замечание Александры.

– Расскажите, – попросила она.

Дарья Семеновна сдвинула брови, вспоминая ту встречу.

– Я хотела заскочить к твоей тете Тамаре, чтобы помянуть мою подругу Шурочку. Уже был сороковой день после её смерти. Было очень пасмурно. С утра шел дождь, а у меня, как назло, уроки в первую смену.

– Почему вы называете бабушку «Шурочкой»?

– Её так с детства звали, – пожала плечами старая учительница, – а мы с ней дружили с первого класса. Но знаешь, – она повернулась к собеседнице, – когда ты родилась и тебя назвали в честь неё Александрой, она строго приказала своим дочерям: «Только внучку „Шуркой“ не зовите!» Думаю, ей не нравилось это сокращенное имя.

– Я вас перебила, – смущенно проговорила Саша, – так что было на сороковой день?

– По времени я не успевала на поминки, поэтому после занятий в школе я купила в магазине любимых конфет Шурочки и пошла сразу на кладбище. Еле пробралась к её могиле по размытым от дождя тропинкам. И вижу, среди крестов стоит странный парень, склонив голову над, еще свежим, земляным бугром.

– Что же в нем было странного?

– Он был в белом солдатском нижнем белье. Я сразу вспомнила рассказы своей подруги о раненых немцах, за которыми она ухаживала во время войны. Она часто вспоминала их, особенно Отто.

– Отто? – эхом повторила Сашка.

– Да, с этим парнем она подружилась, когда работала медсестрой в госпитале. Он много рассказывал ей о себе. И умер у неё на руках последним из всех…

– Моя бабушка работала медсестрой? – переспросила собеседница. – Как же так? Ей было тогда лет шестнадцать.

– Твоя бабушка была такая боевая, – по-доброму усмехнулась Дарья Семеновна, – она просилась на фронт, но её послали на курсы медсестер. После окончания направили в больницу. А вот, когда «наших» перевели в областной госпиталь, а в районный медсамбат стали привозить немецких солдат, многие сотрудники ушли. А Шурочка осталась. Помню, прибежала ко мне и, запыхавшись, говорит: «Они же люди, и им нужна помощь». Из дома таскала им скудную еду, рубила дрова, чтобы протопить помещение, а потом с доктором их хоронили.