Бела Фаркаш - Путешествие за три круга

Любой, кто оказался бы на моем месте, закрыл бы эту проклятую книгу и выбросил бы ее к чертовой матери. Но любопытство уже не давало мне просто закрыть ее и забыть о ее существовании. И мне хотелось не только рассмотреть данный рисунок во всех деталях, но и узнать, что же спрятано на ее последней странице. И, собрав все силы и мужество, я вернулся к книге.

Как ни странно, но на рисунке не было ничего такого, что могло бы вызвать столь бурную и продолжительную реакцию. На фоне прямоугольника, в который был вписан разделенный на четыре идеально ровных фрагмента овал, располагались неизвестные мне знаки, похожие на те, что я встречал ранее. Но все-таки была у рисунка одна отличительная черта. Знаки были составлены так, что можно было рассмотреть тощую фигуру, держащую в руке собственный череп. Зрелище само по себе весьма пугающее. Его левая рука, которая была невероятно худой, была поднята к верху, как будто подавая знак кому-то. Перевернув еще несколько страниц, я обнаружил тот же рисунок, но уже отличающийся в нескольких деталях.

Все дело было в костлявых руках этого существа: рука, держащая череп, была вытянута так, что пустые глазницы неестественно длинного черепа смотрели прямо на меня. Причем, как бы не смотрел на него, он всегда преследовал меня. А в левой руке появилось животное, отдаленно напоминающее собаку. Но от лучшего друга человека она отличалась тем, что на меня смотрел еще один голый череп. Собачий череп без единого намека на плоть.

Не в силах больше читать это зашифрованное послание, я откинулся на спинку кресла. Постепенно действие лекарств проходило, и я с отвращением ждал, когда на меня нахлынет жар, слабость и кашель. Последнее вызывало больше всего неприятных эмоций.

Глаза закрывались сами собой, но у меня не было ни сил, ни желания сопротивляться. На несколько секунд я погружался в сон, но мозг тут же показывал мне оголенный череп собаки, и сон как рукой снимало. Так произошло не менее двух раз, прежде чем я, скорее, почувствовал, что на улице – темно. Сначала мне показалось, что тьма рядом со мной – всего лишь плод работы моего уставшего мозга. Но каково было мне увидеть своими глазами, что улица, всего несколько секунд назад залитая солнечным светом, буквально растворилась в необъятной тьме. В недоумении я повернул голову и посмотрел туда, где только что был журнальный столик с металлической рамкой. Лежащая на нем книга источала ярко-красное свечение.

– Какого черта? – ругнулся я, пытаясь спрятать тот страх, который отпечатался во всем моем существе.

А свет, тем временем, из облака превратился в луч, мгновенно добравшийся до потолка. После этого он недолго двигался от меня, но затем в мгновение ока рухнул на пол. Чуть приподнявшись над креслом, я увидел, как на том месте, где была отвалившаяся плитка, образовалась яма шириной примерно в три четверти метра. Из нее повеяло гарью.

– Только не пожар – в ужасе протянул я и прижал кулак к губам.

Я был не в силах шевельнуться. Невозможно было поверить в то, что открытие входа в иное измерение – не плод моей больной фантазии. Но куда тяжелее было поверить в существование того, кто вскоре появился передо мной из того измерения.

Это был худощавый и очень рослый субъект. Его скелет был покрыт отдельными лохмотьями кожи и плоти, засохшей и съедаемой сотнями червей. Череп, как и на рисунке, находился в правой руке. Единственным отличием от рисунка было наличие дыры в районе лба, через которую можно было увидеть полусгнившую жижу, активно пожираемую червями, тараканами и прочей ползучей нечистью. В левой руке он держал раскаленную докрасна цепь, к которой был прикован его «питомец» – животное с плотным туловищем, покрытом редкой пылающей пламенем шерстью, из которой постоянно сыпались мертвые жуки, пауки, гусеницы и прочие твари. Его череп был гладким, как зеркало, только пылающие багровым светом глазницы и стиснутые зубы могли быть самым ярким доказательством его реальной сущности.

Я застыл, в ужасе глядя на две фигуры. Они двигались очень-очень медленно, но каждое их движение вызывало во мне новую волну страха. Больше всего в тот момент захотелось исчезнуть, испариться, стать невидимым для двух неведомых гостей, освобожденных со страниц этой злосчастной книги.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем на моих глазах цепь практически мгновенно растеряла свое тепло и приобрела темный оттенок, а зверь двинулся ко мне. Первым порывом было завопить и стукнуть эту тварь по черепу, но мой мозг и тело не принимали саму возможность прикосновения к этому созданию. А оно преспокойно делало шаг за шагом, оставляя за собой дорожку из десятков погибших насекомых. Подобравшись ко мне вплотную, зверь поднял на меня свою морду. В его красных огнях, служивших ему глазами, нельзя было прочесть ровным счетом ничего. Я же старался даже не дышать, опасаясь за жизнь.