Марк Агатов - НОВИЧОК. Спецоперация ФСБ. Шпионский роман

– Оставь его, пусть живет, – скомандовал старшина. – Нам уходить надо, пока тут охранники не появились. На площадке у лифта камеры стоят.

Больного долго уговаривать не пришлось. Он тут же бросился к двери, над которой горела аварийная надпись «ВЫХОД».

Полковник ФСБ Геннадий Иванович Морозов сидел за служебным компьютером и распечатывал фотографии с камеры слежения. В дверь постучали.

– Входи, открыто, – крикнул Морозов.

– Разрешите доложить, – вытянулся по стойке «Смирно» Козырев.

– Судя по солдафонской позе, докладывать тебе нечего. Или я ошибаюсь, неужели поймал снайпера на станции метро «Арбат»?

– Не поймал, он просочился.

– Двадцать восемь человек задержали с рюкзаками. Виолончель где, Козырев? Генерал сказал, что поедешь в Якутск. Там температура зимой минус пятьдесят и ни одного виолончелиста.

– Я на всякий случай. Он же выходил с виолончелью.

– Выходил. И через две минуты в доме, откуда стрелял снайпер, наступил «конец света». Электричества не было четыре минуты. Кто-то на первом этаже вырубил в щитовой рубильник. А восстановил подачу электроэнергии отставной полковник-танкист с очень популярной в СССР фамилией Иванов.

– Когда я вошел в подъезд, лифт уже работал.

– А то, что видеозапись оборвалась на пять минут, видел?

– Нет. Я просмотрел до того момента, как музыкант вышел из подъезда.

– А дальше, почему не смотрел?

– Так доложить надо было…

– Классический пример тупого опера. Работаю на свою версию. У снайпера была винтовка, которую он спрятал в футляр виолончели. И всё! А дальше, ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу! А то, что убийца мог «зарядить» левого пассажира на прогулку по Москве с виолончелью в руках, не отложилось в пустой голове?

– Никак нет, товарищ полковник. А вы думаете, что музыкант это ложный след?

– Я ничего не думаю. Сыщику вообще думать противопоказано, потому что он должен собирать информацию, а не думать и фантазировать. У тебя было конкретное задание, ты зачем шмон в метро устроил?! Почему мне не позвонил?

– Я думал…

– Я тебе уже сказал, что сыщик не думает, а выполняет приказы вышестоящего начальника, – перешел на крик Морозов. – И всё! Точка! Мыслитель Сенека нашелся. Ты на простой вопрос мне можешь ответить, кто и зачем выключил свет в доме, из которого стрелял снайпер?

– Так точно!

– Повторяю для тупых, меня интересуют факты, а не домыслы дилетантов.

– Так любой мог отключить свет в этом доме. Щитовая там возле лифта, она не закрывается. Общий рубильник справа внизу. Для того чтобы отключить свет, хватит тридцати секунд. Еще минута, чтобы выйти из подъезда.

– И зачем ты в щитовую полез? Ствол искал?

– На всякий случай. У лифта открытый железный ящик, почему бы не посмотреть.

– Будем считать, что ты искупил свою вину. Но если еще раз, без моего ведома, ты будешь давать команды дежурному, уедешь в Якутск. А теперь, слушай меня внимательно и шевели мозгами. За тридцать минут до убийства Егорову позвонили из Симферополя, после чего он отправил на обед водителя и охранника, а сам ножками пошел на старый Арбат к стене Цоя. Расстояние от офиса до Арбата Егоров преодолел за 18-ть минут. О чем это говорит?

– Наверное, о том, что его офис находится недалеко от места убийства.

– И всё?

– Так точно.

– Это значит, что организатор убийства знал точно расстояние от офиса Егорова до стены памяти Виктора Цоя. Но это еще не все, он был на сто процентов уверен, что Егоров не сможет отказаться от этой встречи. А теперь, вопрос, какая информация из Крыма могла заставить Егорова отправиться на Арбат пешком и без охраны? Вот, тут ты можешь думать и фантазировать.

– Деньги. Из-за бабы он не стал бы так изгаляться. В его возрасте одноразовый секс можно получить и от секретарши не выходя из кабинета.

– Ты по себе судишь, Козырев. У Егорова денег немерено. Он долларовый миллионер!

– Был, долларовым миллионером, был, до того, как в него выстрелили. Я в Интернете покопался на досуге. Оказалось, он не такой простой был, как нам показался в день убийства. У него два пансионата на Украине с советских времен остались, квартирка пятикомнатная в Киеве и кое-что в Одессе.

– Я не расслышал, что там, в Одессе у Егорова?

– Четыре пионерлагеря за ним числились вначале девяностых. Сейчас там какое-то общество с ограниченной ответственностью, а персонал прежний, из тех, кто выжил. Может, ему по телефону напомнили о недвижимости в Одессе и в Киеве?