Марк Агатов - НОВИЧОК. Спецоперация ФСБ. Шпионский роман

– В огороде бузина, а в Киеве дядька! А у остальных наших клиентов собственность на Украине тоже осталась?

– Не знаю, меня Егоров заинтересовал из-за прямой связи с золотым демократом. У Золотого говорят тоже на черный день по разным норам рассовано пол страны.

– Клевещешь на лучших людей, наказать придется, чтобы нос свой длинный не совал, куда не следует, – возмутился полковник. – Я же печенкой чувствовал, что ты не отстанешь от него добровольно. А может, ты тайный коммунист и фамилия твоя Зюганов, а не Козырев?

– Нет, я точно такой же демократ, как Золотой, только без денег.

– А теперь, слушай мой приказ Козырев: Золотого забыть, как страшный сон и искать киллера, который собирается его убить! Ты меня понял: ЗАБЫТЬ и ИСКАТЬ!

– Можно и забыть, товарищ полковник, но мне наши бывшие коллеги кое-какие бумаги передали по поводу расстрела в Симферополе членов московского кооператива «Юрист». Так вот, у них, у тех, кто вел расследование этого дела в бандитские девяностые, сложилось убеждение, что заказчиком убийства был известный вам чиновник по кличке Рыжий.

– Во, как загнул, просто припечатал к стене, – возмутился полковник. – У них сложилось это, как его, убеждение, твою мать. А чего ж они его не посадили? Почему закон нарушили?

– Ага, закон в девяностых, тогда Ельцин, что сказал, то и сделали. Он же парламент расстрелял в прямом эфире из танков, а Золотой у него доверенным лицом был, главным по коробке из под ксерокса.

– Это что еще за коробка с ксероксом?

– Она не с ксероксом была, а с американскими долларами. Но я не о том, говорить начал. Золотой и сегодня икона для таких, как вы. И трогать его не моги! Флажки кругом! Но есть люди, которые могут и тронуть!

– А отсюда в деталях.

– У расстрелянных кооператоров уже не только дети есть, но и внуки. Так вот, двое из них, отличники боевой и политической подготовки, чемпионы страны по биатлону.

– Сразу два?

– Так они братья-близнецы. Горячие точки прошли.

– Мне для полного счастья только близнецов не хватало. Информация откуда?

– Из военкомата. Их к орденам представляли. Надо бы доложить начальству.

– Да генерал меня с этим докладом сходу пошлет! Была же команда к Золотому не лезть и приватизаторов оставить в покое. Тридцать лет прошло…

– Так я не против, полковникам и генералам виднее. Но есть одна маленькая деталь, об этих близнецах знаю не только я, но и те, кто в Москве вел дело кооператива «Юрист». Поэтому, на всякий случай, я рапорт составил для вас, а вы уж там сами без меня в «русскую рулетку» играйте. Стрельнут они, не стрельнут? Мне думать не положено.

– Так, рапорт оставил, свободен! О близнецах ни слова, и ни полслова. Я проверю твою писанину. Если, что не так, мало не покажется.

– А я ничего не утверждаю. Просто есть снайперы, и есть мотив для убийства, – тут же пошел на попятную оперативник. – Я даже извиниться готов перед героями африканских войн.

– Я сказал, свободен! – выскочил из-за стола полковник. – Секретаря ко мне!

Через минуту в кабинете появилась дородная обстоятельная дама.

– Кофе, чай? – спросила женщина.

– Пригласи из экономического отдела Самойлова.

– Ну, и где ваш больной? – недовольно спросил врач-кардиолог Иван Иванович Тараканов. Он и похож был на таракана своими черными, закрученными вниз усами. – Что вы панику подняли? Где покойник?

– Так он мертвый был, – удивленно осмотрел палату Петухов. – На кровати лежал под капельницей.

– И куда делся? – повысил голос Тараканов. У врача болела голова после вчерашнего, и он мечтал сейчас о бутылочке холодного пива. – Матильда, вы понимаете, что происходит?

– Нет, – собирая капельницу, произнесла медсестра. – Вхожу в палату – тишина, как на кладбище, и санитары из морга чего-то ждут. У них в палате радио, как в парикмахерской без перерыва надрывалось с утра и до отбоя, а тут тишина Я думала, что санитары выключили, а они орать в два горла: «Зачем вызывали, если покойника нет? У нас заявок, как грязи, а мы тут, как два тополя…». И матом для связки слов.

– Надо милиции сообщить, – вмешался в разговор Петухов. – Это все покойник устроил. Вначале, он просил меня утихомирить горлопанов из радиоточки, которые запретить «Матильду» хотели. Неизвестный говорил, что покойного царя к балерине Кшесинской приревновала депутатша из провинции. А у царя с балериной свои шуры-муры были. Я так думаю, что он и радио унес, чтобы борцы за чистоту рядов народ поднять не смогли, на великую битву с Учителем.