Дмитрий Данишевский - Сказки цвета ночи

– Ложечку за Юленьку, младшую дочку троюродной сестрёнки Наташеньки.

«Младшую дочку троюродной сестрёнки?» – подумал Володя.

Дважды загнув пальцы на обеих ладошках, и что-то пересчитав, Володя вдруг понял, что жуть наводит даже не сочетание крика с заботливым голосом, а скорее глубина родословной, до которой они уже дошли, поскольку все такие ложечки всегда начинаются с «мамы» и «папы». Даже маленький Вовка понял: что бы там ни происходило – это длится уже долго. Так же ему показалось странным, что где-то на середине тётя Лариса икнула, и фраза была закончена уже другим голосом, который всё равно показался Вовке очень знакомым.

Пока маленькие ножки шагали к столовой, по сторонам неторопливо проплывали расстеленные койки с мятыми простынями, и облезлые деревянные тумбочки со стоявшими на них игрушками. Вовка поймал себя на мысли, что с превеликим удовольствием присвоил бы себе что-нибудь, но мама учила не брать без разрешения. Снова крик, снова голос предлагает почтить очередной ложечкой какого-то дальнего родственника. Услышав новое имя, Володя побледнел: он понял, что знает всех этих людей. С каждым новым шагом второй голос становился всё ближе и громче, и стоит отметить, что он был знаком до боли в зубах, и уже копошился в подкорке мозга, намереваясь извлечь наружу имя его обладателя.

Наконец Вовка проник в столовую с робким «здрасти» поприветствовавшим присутствующих, коих было двое. Здесь на стуле восседала человеческая фигура… во всяком случае сохранившиеся очертания пока ещё ассоциировались с человеческими. Его как будто специально посадили лицом ко входу, чтобы в нём сразу можно было узнать дорогого друга, лидера и духовного наставника, имевшего привычку носить капитанскую фуражку. На теле тут и там были бреши: Володя сразу вспомнил избитый грузовик, просвечивавшийся со всех сторон. Разница между ними была лишь в том, что машина не кровоточила. Хотя крутившаяся вокруг него персона в белом халате более чем старательно вытирала салфетками следы своего вмешательства. И вот рука снова потянулась к подносу. Блестящие железки отнюдь не были похожи на медицинские инструменты. В этих явно старых приборах с фигурной резьбой, Володя узнал обыкновенный кухонный нож с не менее обыкновенной кухонной вилкой, которыми он привык разделываться со столь ненавистными ему котлетами.

Фигура в белом халате бесцеремонно срезала с руки сидевшего на стуле небольшой кусок мяса. Снова раздался знакомый крик и в рот отправилась очередная «ложечка». Капитан поедал себя более чем покорно, а фигура, одетая в белый халат, помогала ему в этом, стоит сказать, проявляя заботу, которой можно было только завидовать.

– У меня обед! – рявкнула девушка меняющимся голосом. – А, это ты, мой маленький. Уже пришёл в чувство?

Она, не глядя, швырнула что-то в сторону малыша, и к Володиным ногам упало обтянутое ремнями клёпаное лицо – последнее напоминание о тёте Ларисе, и вместе с ним ещё что-то маленькое. Взгляд капитана был отрешённым. Он всё понимал, но сделать ничего не мог. Его воля была полностью подавлена. Он играл в ведьмину игру по её правилам. Она же, как ни странно, даже не собиралась использовать капитана против маленького Вовки – она только хотела, чтобы малыш осознал свою беспомощность перед её Силой. А чтобы мальчик окончательно убедился в её превосходстве, она заботливо вложила столовые приборы капитану в руки, сопроводив это строгим «пока всё не съешь – из-за стола не выйдешь».

– А ты иди сюда.

Малыш слегка попятился.

– Не бойся, глупый. Как ты не стал меня убивать, так и я тебя убивать не буду. И хоть мне очень хочется это сделать, ты нужен мне живым. Мы просто поменяемся местами, и только.

Вовка остался с ней один на один, и перспектива отправиться в небытие не прельщала его вообще ни разу. Из всех разговоров с капитаном он уже понимал, что сложившиеся обстоятельства предполагали только один выход из положения. Однако, на капитана рассчитывать больше не приходилось – подчинённый воле этой ведьмы он копошился вилкой в своём животе, поедая себя уже самостоятельно, без её помощи.

Володя схватил с ближайшего стола гранёный стакан, и что было дури шлёпнул его об пол. Подобрав осколок подходящих размеров он быстро распорол бинты на руках, а после – принялся и за сами руки, благо что эффект обезболивающего ещё не прошёл. Раны обезвоженного организма кровоточили не так резво, как хотелось бы, но руки больше не слушались малыша. Видимо в порыве как можно скорее испустить дух, он резанул слишком глубоко, задев что-то лишнее. Подумать только. Маленький Володя, берущий от жизни всё, выжимающий максимум из каждого дня проведённого с друзьями и родственниками, в эту самую секунду жаждал смерти больше всего на свете. Как ни странно, ведьма не торопилась предпринимать какие-то действия. Она чего-то ждала. В маленькой голове возникла пугающая мысль о том, что столь радикальные меры сыграли ей только на руку.