Элеонора Бостан - Дар

Вернуться к рассказу оказалось даже легче, чем он думал, стоило ему встать и выглянуть в окно. Крыло А представляло собой длинную одноэтажную пристройку, утопающую в зелени, высокие раскидистые деревья нависали над строением, скрывая его от внешнего мира, а в платах всегда царил приятный полумрак. Это сразу понравилось Антону, когда он впервые посетил это место, только выбирая подходящую клинику, здесь была аура покоя и безмятежности, а именно это и нужно было в первую очередь ему самому. И сейчас, глядя на пустые лавочки среди ухоженных клумб и ажурную тень от крон деревьев, он вспомнил парк, вспомнил белочку, застывшую в луче света, вспомнил, как сам подставил лицо прорвавшемуся сквозь все преграды солнечному лучу. Парк в то утро напоминал сад вокруг крыла А – красота, созданная для людей, которые ее не увидят, которые даже не подозревают о ней. Он вдруг снова погрузился в свою историю, слова полились сами собой, он даже не следил за ходом рассказа, он просто чувствовал и позволял своим чувствам выплескиваться наружу. Единственное, за чем он все же следил – это за громкостью, больше быть пойманным он не хотел.

Он говорил и говорил, путано и порой несвязно, но это был его рассказ, это была его жизнь, а она стала такой же запутанной и нелогичной. На этот раз слабость никуда не делась, даже эмоции не помогли ее прогнать, мир снова погрузился в туман, дышать стало тяжело, а все нервные окончания как будто звенели. Знакомое состояние, но сейчас Антон был слишком погружен в свою историю, поэтому решил просто игнорировать его. Он ходил по палате, садился в кресло и вставал, он просто не мог быть на одном месте, и это возбуждение высасывало из него последние остатки сил. Дышать становилось тяжелее, воздух как будто загустел, а грудную клетку обмотали якорной цепью. Но он продолжал, а что еще ему оставалось? Он передвигался по палате, как зверь в клетке, но гораздо медленнее теперь, ноги тоже налились свинцом, руки похолодели. И ему становилось все хуже, больше игнорировать это он не мог.

– Да что же это…– прошептал он, подойдя к окну, там ярко светило солнце, а цветам не было дела до его проблем.

В глазах начало темнеть, мышцы во всем теле вдруг стали ватными и в то же время как будто вибрировали. Нет, только не падать, отчаянно приказывал себе Антон, но с таким же успехом он мог приказывать солнцу и всем тем цветам, с некоторых пор его тело, как и его жизнь, перестали принадлежать ему.

Он оперся о стену, в надежде, что приступ, или чем бы оно там ни было, пройдет, но… Он чувствовал, что уплывает, и это было таким блаженством, просто сдаться и позволить себе уйти. Но он боролся, сам не знал почему, может быть потому, что боялся, что стоит расслабиться и уйти, можно и не вернуться, пример как раз лежал на кровати позади него.

Сражаясь с собой изо всех сил, Антон открыл глаза, они тоже как будто вибрировали, и посмотрел на руки – они дрожали. Я не могу дышать, думал он, а паника внутри нарастала, не могу пошевелиться. Надо добраться до кресла, подумал он, чувствуя, как проигрывает эту борьбу, но по-прежнему отказываясь сдаваться, надо сесть и перевести дух. От окна до кресла, которое он передвинул к кровати, было чуть больше полутора метров, но сейчас это расстояние казалось ему путешествием в другой конец галактики. Я смогу, говорил он себе, все получится… А потом что-то вдруг подпрыгнуло у него в груди, именно так он это почувствовал. Подпрыгнуло и затрепыхалось. К горлу подкатила тошнота. Эту битву я проиграл, подумал он. Мир снова окутала коричневая пелена, и теперь Антон нырнул в нее с облегчением, там не было этого кошмара, там не было ничего.

***

Он спал? Наверное, и видел очень странный сон, такой реальный. Наверное, он лежал как-то неудобно, потому что мышцы затекли, да и постель казалась какой-то другой. И что это пикает?

Я опять никуда не пошел и ничего не сделал, подумал Антон, на самом деле я опять провел весь день в отключке. Приятная дремота не отпускала его, ему не хотелось открывать глаза, не хотелось возвращаться в мир, где его уже не ждет ничего хорошего, а это чувство расслабленности было уютным и вязким, как трясина.

Тишина казалась такой непривычной, никакой ругани под окнами, никаких криков из-за стены, даже шума машин он не слышал. Только это странное пиканье. Не хочу вставать, подумал Антон, да и зачем? Чтобы опять бродить как зомби по квартире? Вот только посмотрю, сколько время, решил он, просто чтобы знать, отсутствовал ли я весь день или пару часов. Антон медленно открыл глаза и тут же проснулся. Он был не дома, не в своей комнате, это место было ему незнакомо… или не совсем.