Станислав Градов - Двадцать восемь плюс. Мерзкие истории

– Я? Давай, как Андрей Григорьевич – «Четрые сыра».

– Хорошо, – обрадовался Андрей Григорьевич. – Сейчас пойду позвонить, а ты Лаура доделай фант. В тебе силище ого-го, а прибедняешься.

Андрей Григорьевич вышел. По пути к телефону привёл перед зеркалом себя в порядок. Потом набрал номер и заказал одну пиццу «Четыре сыра».

– Да, буду оплачивать картой. Через сколько приедете? Мне бы через… часика пол, наверное. Не раньше, просто занят буду. Хорошо? До свидания.

Андрей Григорьевич вернулся. Лаура сидит на полу – гвоздю всё-таки удалось войти в ногу.

– Ребята, какие вы модлодцы! Прям ненарадуюсь на вас. Если что, я решил заказать только одну пиццу, потому что вам будет уже не до неё, когда привезут. Вы же не хотите есть? Лаура, ты как: не голодна, моя хорошая? Вижу, тебе не до еды. Угадал?

– Ага, – кивает девушка. – Какой-то дискомфорт тут, – Лаура показывает на грудь.

– О! Совсем забыл: лифчик снимай. Сейчас сложные фанты пойдут. Саш, ты как? Готов к более интересным фантам?

Саша и Лаура покивали головой.

– Саш, ты первый читай, – говорит Андрей Григорьевич.

– Хм… Болторезом попытаться отрезать себе стопы. Андрей Григорьевич, так он же не сможет – у него узкое расстояние – нога не влезет.

Андрей Григорьевич засмеялся:

– Так я же и написал: «попытаться». Саш, пытайся, а мы пока с Лаурой продолжим – у тебя надолго, если что. Только озвучивай ощущения. Ну, какие мысли в голову идут. Да?

Лаура встала с пола, но тут же упала:

– Не могу стоять. Нога не слушается. Из-за гвоздя?

– Ничего. Сейчас сам прочитаю. Ты сиди, моя хорошая, сиди.

Андрей Григорьевич обошёл ванны и взял лист, который весь в крови.

– Ужас, уже и не прочитать. И так, Лаура. Хо, а у тебя уже финальная часть: «Лечь в ванную и вариться двадцать минут». Чёрт, пицца к этому времени приедет. Не люблю холодную пиццу! Что же делать? – задумался Андрей Григорьевич, почёсывая затылок. – Саш, давай, бросай свои ноги и тоже ложись в ванную. Только самые крайние слева выбирайте – в них уже вода кипит.

– Я же только одну стопу отрезал. Ужас, еле-еле смог, – расстроился Саша.

– И хорошо. Главное, что суть уловил: болторезом стопы просто так, без специальной подготовки, не отрезать.

Лаура всё-таки встала и поковыляла к ванной, которую указал Андрей Григорьевич.

– Ого! – удивилась Лаура. – Это всё уши тут?

– Где, в ванной?

– Да. Сколько их тут, Андрей Григорьевич? Можно выберу себе на

память? Мне, кстати, никогда не нравились мои уши.

– Конечно, выбирай, – обрадовался Андрей Григорьевич. – Только там как бы все: и мужские и женские. В общем, выбирай и ложись в ванную. Саш, давай тоже. Кстати, Лаура, уши не делают человека красивее, а измена – Саша это уже тебе – не делает мужчину мужчиной. Ну, ребятки, давайте.

Лаура остановиласть у ванны с ушами и начала доставать оттуда по два-три уха (сколько влезало в ладошки).

– Они все тёмные уже, Андрей Григорьевич! Мне никакие не нравятся.

– Да? Так найди своё. Разрешаю. Найди и торопись. Оно светлее, если включить логику.

– Ага, – обрадовалась Лаура. – О! Вот оно, моё родное, – девушка поцеловала найденное ухо. – Никогда больше с ним не расстанусь.

– Конечно, Лаура. Только когда будешь ложиться в ванную, грудь не утапливай – хочу потрогать. Ладно? Красивая она у тебя. Хотел, чтобы ты отрезала её, но ладно. Пицца есть пицца. Всё ради пиццы.

– Спасибо за комплимент. Хотите, вам на память её отрежу? – Лаура погладила себе грудь.

Тем временем Саша дополз до ванны. Обеими руками опёрся за неё, перекинулся и лёг. Из ванны тут же вылилась вода.

– Саш, молодец! – хвалит Андрей Григорьевич.

Но Саша лежит неподвижен. Вода в ванной пузырится, пар поднимается.

– Саш, молодец говорю! – повторяет Андрей Григорьевич.

Но Саша всё равно молчит.

– Чего ты там, Лаура, говорила?

– Грудь на память, может, отрезать?

– Не, я буду просто её трогать. Не порти, Лаура, тело. Оно красивое у тебя. Сашка наслаждался хоть тобой?

Лаура кивнула и залезла в ванную:

– Вот так лечь?

– Грудь только выше, чтоб цвет не поменяла.

Лаура легла как и попросил Андрей Григорьевич – грудь не в кипящей воде.

– Лаура, ну? Что чувствуешь?

Но девушка не услышала вопроса, так как голова в воде.

Андрей Григорьевич погладил грудь, поднял ухо, про которое Лаура уже и забыла, и кинул ванную. Ухо начало играть от пузырьков воды, словно лёгкое пёрышко на ветру.

Зазвонил телефон.

– О! Моя пицца. Сейчас хоть поем. Чего там заказал: «Четыре сыра»? Ух, моя любимая пицца. Кстати, «Лаура» – итальянское имя! Хм, завтра сделаю пиццу из неё, а Сашу, – Андрей Григорьевич посмотрел на ванную с Сашей, – а Сашу на фарш. О! Саш, ты тоже свой писюн и стопу забыл взять в ванную? Маша-растеряша, Саша. Блин, второй стих уже в голове, – смеётся Андрей Григорьевич.