Артур Алехин - Дневник обнуления

Некоторое время мы все обсуждали произошедшее – как техническую сторону, так и философскую. Никто не осмеливался высказать мнение, что Тимур совершил неожиданный для нас поступок. Все понимали, что сами не смогли бы так сделать, но рады были, что никто их не заставил… рады были, что Тимур взял это на себя. Потому что это было справедливо. Рассечённая перстнем губа – за рассечённую перстнем губу. Разве это не справедливо? Разве нет? Мне кажется, это именно то, что нужно. Если бы каждый получал по заслугам, но не в философском смысле, а в практическом, было бы намного спокойнее жить.

Думаю, никаких последствий не будет. Мы договорились не ходить в тот парк в течение, по меньшей мере, шести месяцев. Сами же эти отморозки нас не знают. Более того, понимают, что получили по заслугам. Пусть и подспудно, но понимают. Другое дело, что у «нелюдей» нет правил, нет таких понятий, как «заслужил» или «не заслужил». Но я больше чем уверен: продолжения не будет.

И, знаете, что… я давно так не радовался. Этот случай был показателем справедливости. Я испытываю чувство гордости за то, что мы сделали. И не подумайте, личного мотива тут мало. Я рад не только потому, что избили Сергея, а мы за него отомстили. Всё гораздо глубже. Я понимаю, что мы вернули ровно то же, что они отдали. Ровно в такой пропорции. Плюс-минус, конечно. Можно довести до абсурда и спросить: «Может быть, они ударили Сергея 15 раз, а вы их 17 или наоборот, 13». Суть не в техническом исполнении, а в идентичности ситуации. Особенно жирной точкой стала порванная губа.

Интересно, как я буду воспринимать эту ситуацию завтра, когда адреналин полностью покинет тело, когда я посплю и всё переварю. Думаю, так же. Завтра вам напишу, дети, уж поверьте, честно. Вас я обманывать не собираюсь.

Как и обещал, отчитываюсь, что нового в ощущениях. С точки зрения отношения к произошедшему – ничего. Даже напротив, если вчера где-то глубоко-глубоко, но оставались теоретические вероятности в голове, что мы поступили неверно, то сейчас их совсем не осталось.

С точки зрения спокойствия – всё несколько иначе. Вчера адреналин и само событие придавали кураж, уверенность, ощущение дозволенности. Сегодня абсолютно всем, за исключением Тимура, стало страшновато.

Сейчас уже почти десять вечера. Днём на фоне общей тревоги мы все (кто участвовал) встретились, дабы обсудить, как себя вести и что делать, если вдруг придётся иметь дело с полицией. Говорил в основном Тимур. Не понимаю, как у него это получается… всех очень быстро успокаивать…

Так вот, он ясно дал понять, что наши опасения напрасны. Но не просто сказал, а, как всегда, всё аргументировал. Во-первых, мы били этих отморозков по мягким тканям, я уже говорил об этом выше, поэтому никакого серьёзного вреда, кроме синяков и ушибов, причинить не могли. Во-вторых, даже если вдруг и случился какой-то случайный перелом, например, пальца на ноге или руке, то это едва ли можно назвать тяжким телесным повреждением, скорее, лёгкое и то случайное – стало быть, максимум условный срок. В-третьих, не пойдут они в полицию. Всё же очевидно: сами они отморозки, наверняка если капнуть, то на них куча подобных «заяв». В-четвёртых, буквально месяца не прошло, как на них подали заявление, потом забрали. Затем они оказались избиты, а у одного из них порвана губа. Тут же «дважды два четыре», всем всё очевидно. Иными словами – месть. Не будут они сами себя подставлять. Иначе мы, конечно, понесём наказание (в случае, если нас найдут), но и они тоже – за первое нападение на Сергея.

Не знаю, как вам, но у нас на момент, когда Тимур закончил, остался только один вопрос: но ведь умышленно рассечённая губа – это всё же походит на колото-резаную рану и уже явно носит более серьёзный характер, чем лёгкие хулиганские побои. Он ответил очень холодно и убедительно:

– Это сделал я. Вы ничего об этом не знали. Я это говорю сейчас и, если нужно, скажу в любом другом случае. Так что нести ответственность буду всё равно я. Но, повторяю, ничего этого не случится. К тому же моей первой версией будет, что я нанёс удар с такой же печаткой на руке, как и у жертвы. Кто и как докажет, что я его умышленно порезал?

Ну, что ж, действительно довольно убедительно. Скажу честно, сейчас я уже больше не беспокоюсь. У меня даже возникло некое чувство злости. Представьте себе: ведь они, эти отморозки, совершенно не парятся после подобных событий. Просто избили человека, потом спокойно едят, пьют, спят и т. д. Как будто вообще ничего не произошло. А я и, можно сказать, мои товарищи во вчерашнем деле чего-то там переживаем, строим планы «отхода». Справедливо? Нет. Но этому я, кажется, нашёл объяснение и могу озвучить прямо сейчас: вероятно, чем более пустой человек, то есть, неодухотворённый, неживой, неразумный, тем меньше у него переживаний. Работает лишь инстинкт разрушения и самосохранения. Чем человек выше, развитее, тем больше он ищет в себе изъянов, тем больше он переживает и беспокоится за содеянное. Тут даже можно сравнить амёбу с человеком. Кому жить проще? Амёба болтается себе в воде и всё: ни тебе переживаний, ни тебе планов, как прокормиться, ничего нет. Просто плывёт и питается тем, что попадает в отверстие. Ей даже голову поворачивать не нужно. А человек должен подумать, научиться что-то делать, переживать из-за личных событий в жизни и т. д. То есть существу более развитому живётся более тяжело. Со стороны это выглядит именно так.