Ян Бадевский - Пиктограммы. Рассказы

За прозрачной стеной кухни светало.

Арсений задумчиво ел приготовленные клеткой овощи с мясом и пил из высокого стакана гранатовый сок.

Он бережно собирал остатки воспоминаний о доме, не умеющем летать и думать за человека и людях, живших не больше ста лет.

Через сорок минут он утратит свою человеческую сущность.

А затем возродится.

Подобно Фениксу.

Клетка сбросила скорость и начала снижение.

На Арсения, сидящего в кресле рабочего кабинета, надвинулись бескрайние ячейки Минского улья, заслонившего своей громадой половину небосклона. Безумный фрактал завораживал, гипнотизировал, впрочем, как и вид всякого земного улья. Бортовой компьютер нашел свободную ячейку на двести восемнадцатом ярусе и активировал магнитное поле. Ячейка, как и клетка, была шестигранной в сечении. Арсений знал, что для стыковки его летающий дом «развернулся» на девяносто градусов и сменил внутреннюю конфигурацию, что, впрочем, не отразилось на жильце.

Клетка скользнула внутрь ячейки.

Остановилась.

Щелкнули зажимы.

И ячейка двинулась по рельсам вглубь улья – в направлении ЦУПа, где спустя десять минут произойдет подключение.

Арсений приказал клетке убрать прозрачность.

Откинулся в кресле и вытянул ноги.

В голове проносились обрывки мыслей, и вращался калейдоскоп образов. Бессвязный поток сознания.

Ему никогда не нравился процесс подключения к гештальту. Внутреннее «я» растворялось во всеобщем «мы». Человек переставал быть человеком, вливаясь в новую структуру, фактически запуская себя на новый эволюционный виток. Сложно судить, хорошо это или плохо. Для Арсения – неприятно.

Вот только выбора никто не предоставлял.

Движение не ощущалось. Гироскопические системы клетки полностью нейтрализовали все эффекты инерции.

Линия стабильна.

Голос бортового компьютера летним дождем прошелестел на задворках сознания.

Начинаем.

В следующую секунду Арсений буквально прилип к спинке кресла – в его плоть вросли тончайшие волоски нейроинтерфейса. Стены клетки рухнули, тело растворилось в пустоте. А затем на Арсения навалился гештальт. Навалился и поглотил. Разум кричал и сопротивлялся, но система была неумолима.

Арсений понял, что он – это три сотни человек, находящихся сейчас в гештальте. Имена не имели значения. Они были организмом, состоящим из ядра и периферийных придатков, мыслящим сгустком, оперирующим траекториями и физическими константами. Они были могучи. Им был подвластен космос.

Корабль летел к горловине червоточины, связанной со Звездой Барнарда. Груз – электроника для орбитальной станции, вращающейся вокруг Геймана, четвертой планеты, колонизированной около трех с половиной столетий назад.

Они потянулись к кораблю.

Настигли его за поясом Койпера, переключили автоматику на «ручное» управление и уверенно повели к горловине. Информация с датчиков, двигателей и навигационных контуров вливалась в них , циркулировала от периферии к центру, обрабатывалась и анализировалась. Одновременно десятки других транспортов мчались к окраинам Солнечной системы, направляемые импульсами гештальта.

Солнце отсюда казалось лишь одной из мириадов звезд в черноте космической ночи. Время обрело цифровое значение, пространство, энергия и гравитация – все описывалось формулами и ежесекундно меняющимися значениями.

Они могли ощущать даже холод вакуума, используя данные тепловых датчиков с внешней обшивки.

В общей ментальной вселенной дрейфовали иные сгустки разумов, их было много, все занимались своими делами, но при желании гештальт мог с ними пообщаться. Плотность сгустков возрастала по мере приближения к планетам земной группы.

Они рассчитали угол входа в горловину. Сориентировали корабль маневровыми двигателями.

И усилием воли швырнули в червоточину.

Отпрянули, покидая металлическую скорлупу звездолета. Откатились в пределы околоземной орбиты, периферийным восприятием провожая транспорт, вновь подвластный автоматике. Скомпоновали данные о полете в архив и записали в анналы ЦУПа.

Дежурство Арсения подошло к концу.

Мысль об этом всколыхнула мозг одновременно с осознанием себя. Гештальт вытолкнул диспетчера в привычную реальность.

Звезды рассыпались в пыль.

Арсений вновь сидел в кресле своего рабочего кабинета, волоски нейроинтерфейса втягивались в велюр.