Анатолий Пеннер - За гранью земной жизни – второй шанс

– И что, они упокоились?

– Куда там, – возмущённо откликается Мефистофель, – они обозвали меня сатрапом, потребовали, чтобы я немедленно отрёкся от власти и продолжили скандировать свои безумные лозунги. Мне вся эта их революция порядком надоела. Я отдал чертям приказ обратить их в истинную веру всеми доступными средствами и ушёл к себе.

– Что-то не верится в их быстрое обращение.

– А зря, через месяц все они успокоились. В Бога, наверное, ещё не все верили, но в чёрта поверили все, сто процентов. Мои ребята очень убедительны.

– Да, с революцией вы лихо управились! – восхищённо восклицает Иваныч. – Могли бы и наверху людям помочь в этом, скольких бед страна избежала бы.

– Ну ты даёшь, – неодобрительно произносит Мефистофель, – я же её и организовал, эту революцию. Ну не сам, конечно, я, так сказать, главным консультантом был. И что же, я должен был своё детище погубить? Ну уж нет, я замутил, а людишки пусть расхлёбывают.

– Ничего другого я от вас и не ожидал. Гражданскую войну тоже вы замутили?

– А чего там было мутить! – фыркает Мефистофель. – Революция победила, и началась Гражданская война, это же неизбежность, я в этом процессе почти и не участвовал. Зато удовольствия получил немерено. Великолепное зрелище – эта Гражданская война. Брат убивает брата, сын идёт против отца. Красные лупят белых, белые красных. Анархисты бьют и тех и других. Красотища!

– Ну да, вам-то что до человеческих страданий. Но это всё должно было и на вас отразиться. Как вы с этим справились?

– Никак, не было у нас никаких проблем, – заверяет Мефистофель. – Конечно, и у нас в котлах объявились и красные, и белые, и анархисты. Конечно, и у нас они бились друг с другом мёртвым боем. Но нам-то что с того. Убить они никого не убьют, и так уже все дохлые. Ну и пусть себе бьются, гладиаторы хреновы, чертям на потеху. Я и сам несколько раз смотреть ходил. Но, к сожалению, вскоре это прекратилось, надоело им мутузить друг друга, делить-то у нас нечего. А наверху усатый к власти пришёл, и через некоторое время народ к нам валом повалил, и всё враги того же самого народа. Проблем с ними не было, тихие все какие-то были. Никак не поймут, за что их. Честно говоря, мы этого тоже не понимали. Конечно, в каждом государстве есть враги, но чтобы столько. А потом и война началась, народу ещё прибавилось. Я срочно отозвал своих чертей, чтобы не совращали людей, не подстрекали к смертоубийству. Но процесс уже пошёл, и остановить его могла только смена власти. Что, в конце концов, и произошло – усатый умер. Какое-то время это безумие продолжалось, но уже в значительно меньших масштабах, пока не прекратилось вовсе. Страна постепенно отходила от этого кошмара, а вместе с ней и мы. Начинались новые времена.

– А что с вождями, они же где-то у вас сейчас должны быть?

– Нет у нас никаких вождей.

– Как это? Не хотите же вы сказать, что они в раю?

– Да нет, – поясняет Мефистофель. – Просто у нас здесь нет ни царей, ни вождей, ни ещё каких-либо знаменитостей. Есть только грешники со своим порядковым номером и сроком, который они у нас отбывают.

– Но, если они попадут в общий котёл, их же всё рано опознают. Представляю, что будет, если усатого обнаружат в одном из котлов.

– Не обнаружат, – заверяет Мефистофель. – Все грешники, которые в своё время были широко известны, по прибытии к нам проходят специальную обработку, после которой их и мама родная не узнает. И не только правители и прочие политики, но и артисты, телеведущие, первые космонавты, короче, все, кого могут опознать, вызвав при этом различные эмоции, приводящие к нарушению установленного порядка. Нам не нужны лишние проблемы.

– А как же они встречаются с родственниками, после того как отбудут свой срок у вас и попадут в рай, если их даже мама родная не узнает?

– Большинству, после отбытия наказания, возвращают первоначальный облик. Но есть и такие, которым и в раю лучше оставаться неизвестными.

– Ну вождям революции, я думаю, по этому поводу беспокоиться нечего, уж они-то в рай не попадут, – ухмыляется Иваныч.

– Почему это?

– После того, что они натворили? Да они же должны вечно гореть в адском пламени.

– Не тебе это решать, – наставительно замечает Мефистофель, – и даже не мне. Только Всевышний может определить меру их ответственности. Великие полководцы прошлого тоже немало народа положили, а кто в наше время об этом вспоминает? Но Всевышний мудр, он воздаст каждому по заслугам.

– Что-то мне не верится, что вы не знаете, кто и где сейчас находится.