Сицилия Морэ - Незанимательная миниатюра

Опустив цепочку к себе на ладонь и сжав ее в кулаке, мужчина вопросительно посмотрел на меня. Я собралась уже разрыдаться, броситься на шею и говорить, что я не хотела делать ничего противозаконного, однако мужчина, молча, вернул цепочку.

Я растерянно забрала протянутое и изумленно посмотрела на мужчину. У него на щеках появились ямочки, когда он улыбнулся. Мужчина вернул шляпу на голову и достал из кармана визитку. Со словами «мне нравится ваша хватка», он отдал честь и удалился из помещения.

Посмотрев на кусок картона, я узнала, что его зовут Ксавьер Чедвик. В моей дальнейшей судьбе этот человек займет самое главное место. Я потом долго спрашивала себя, почему я решила сойтись с ним? До сих пор, переживая моменты, когда я впервые оказалась у него дома, в шикарном поместье, мне становится больно. Если бы я не появилась там, то сейчас не находилась бы здесь, и вы не слушали бы мой рассказ. Но в любом случаи, моя судьба сделала так, чтобы я связала себя с Ксавьером кровавой веревкой, разрезать которую мне так и не удалось.

Я не могу сказать, что после знакомства с Чедвиком, я жила плохо. Нет, наоборот, я купалась в деньгах, делала, что хотела. Если вам кажется, что у меня был роман с Ксавьером, то вы глубоко ошибаетесь. У нас были сугубо дипломатические отношения, хотя я всегда чувствовала на себе его пожирающий взгляд и знала, что он ко мне не ровно дышит. Он бесился и бросал в стену первые попавшиеся предметы, когда я отказывала ему, однако быстро успокаивался и радостно выпивал стакан виски.

Каждый день, сидя перед огромным каменным камином, в котором потрескивали дрова, Ксавьер протягивал мне документы, и я напряженно изучала их, удобно устроившись в кресле. Когда последняя строчка материала была вызубрена, я закидывала голову и смеялась, так я давала понять, что дело – пустяк. Мы поднимали в воздух бокалы. Тем самым мы закрепляли договор.

На следующее утро возле позолоченного зеркала я снимала с себя все украшения, подаренные Ксавьером, убирала их в дубовую шкатулку, слегка наносила макияж и выбирала из шкафа самый скромный наряд. В таком виде я садилась в такси и, не доезжая пару кварталов до места, расплачивалась с шофером и быстрыми маленькими шажками шла в дом, где меня уже ждали.

Без труда я производила на работодателей положительное впечатление и сразу же приступала к работе. После недели изнурительной работы в качестве служанки у богатых и влиятельных людей, и после того как, изучила каждый дюйм их роскошных апартаментов, я приступала к главному заданию, данному мне Ксавьером.

В памяти хорошо держалось самое главное: африканский амулет стоимостью несколько тысяч фунтов, который я должна была найти и тихонько забрать. Как сказал мне босс, семья, у которой я сейчас работала, уезжала в Египет, поэтому вещица будет лежать где-то среди упакованных вещей. Забрав амулет, я не накличу на себя подозрения, потому что будет большая вероятность того, что спохватятся хозяева только в Каире.

В последний день перед их отъездом на вокзал, я направилась в кладовую, зная, что семья поехала по друзьям. Хоть я и была одна в доме, но все равно закрылась на щеколду, так я почувствовала себя в большей безопасности.

Сев на колени, я провела рукой по чемодану, размером не больше, чем ящик комода. Достав из волос шпильку, я сунула ее в замочек и с легкостью открыла его. Аккуратно выложив на пол сложенные вещи, я ощупала дно чемодана и с помощью ножа, прихваченного из кухни, я отпорола подкладку, под которой оказалось огромное количество украшений: серебро, белое и желтое золото, невероятной красоты серьги и кольца с огромными драгоценными камнями. Но то, что я искала, лежало в черном тряпичном мешочке с красными завязками. Убедившись, что внутри лежит амулет, я облегченно вздохнула. Но просто так все сложить на место я не смогла, поэтому, взяв самое красивое, на мой взгляд, кольцо, я с чистой совестью сложила вещи в том порядке, в каком они лежали.

Мой успех мы отпраздновали шикарно: стол просто ломился от всевозможных блюд. Для двоих это было многовато, но, как я не заставляла себя не есть много, съела порядочное количество блюд, запивая теплым глинтвейном.

Так началась моя карьера. Неделя работы в чужом доме, пара дорогостоящих безделушек, а потом три дня роскошного отдыха.

Раз в месяц я приезжала домой и привозила родителям кучу подарков. Конечно, я не говорила им о том, кем я работаю, и была очень рада, что и они не стремятся знать правду. Находясь дома, я забывала о своей нынешней жизни, окуналась в воспоминания, помогая матери проверять контрольные работы учеников, как раньше, пока я еще жила здесь. Если мой визит падал на выходные, то в воскресение обязательно шла с отцом в церковь. Мои отношения с отцом постепенно портились из-за того, что я отказывалась исповедаться. Он стал подозревать меня в нечистом, и, черт возьми, он был прав!