Юлия Власова - Покровитель

«Песок? Что за ерунда?! Неужели…». Ей не дали додумать. Кто-то грубо поднял ее с земли, и в полутьме блеснуло лезвие ножа.

— Слышишь, призрак, если ты сейчас же не сдашься, прольется чья-та кровь! Твоя подружка у нас в руках! — оглушительно крикнул агент в очках. Лючия зажмурилась: «Вот влипла так влипла!». Она ощутила холод острой стали на своем горле.

— Выходи и сдавайся по-хорошему, — пригрозил Капо.

— Вы, видно, шутите, господа, — отозвался Арсен. — С чего вы взяли, что я поведусь на вашу уловку? Эту девушку я впервые вижу.

— В таком случае, ее жизнь оборвется по твоей вине. Считаю до трех: uno!

Лючия почувствовала острую боль — так нож впивается в кожу — а потом что-то закапало на воротник. Кровь!

— Due!

«Какая ирония! — промелькнула мысль. — Я желала Арсену зла лишь за его заботливость и чуткость. А полеты, полеты! Разве возможна за них иная плата, кроме благодарности? И вот теперь от смерти меня отделяет пара сантиметров».

— Tre! [2] Три. (ит.)

Всё сжалось внутри — по щеке скатилась слеза.

— Лючия, не плачь! Я тебя не отдам на расправу ловцам-палачам! — где-то совсем близко прозвучал решительный голос. Внезапно в замкнутом пространстве поднялась ужасная песчаная буря, нож был выхвачен у Капо из рук, а сам он повержен на землю. Его сообщники принялись бегать, как ополоумевшие, натыкаясь на стены и друг на друга. Они недооценили своего противника и из преследователей превратились в жертв: их попросту перетрясло в центральном отсеке лабиринта, словно в бетономешалке. Тучи песка неумолимо набрасывались на агента, чьи черные очки слетели с переносицы и разбились на мелкие осколки. Он лежал ничком, сжимая уши ладонями, а буря свирепствовала, чудом не задевая Арсена и рыдающую рядом с ним Лючию.

Выход из этого лабиринта был там же, где и вход, но нашего авантюриста это, по всей видимости, не смущало. Он избрал другой путь: весь напрягся, так что на его виске даже задергалась жилка, сжал кулаки и, точно взывая к своему естеству, крикнул: «Ad astra!» [3] К звездам! (лат.) . Спереди и сзади от него, на песке, немедленно образовалось два светлых круга, сплетшихся золотыми неосязаемыми нитями у его ног.

— Лючия, становись в круг! — позвал он. Но изумленная девушка не двигалась с места. Тогда Арсен рывком привлек ее к себе… и растворился в воздухе вместе с нею.

Когда песчаная буря улеглась, злосчастные агенты только и могли, что сыпать градом проклятий да повторять:

— Упустили! Упустили!

Потом они еще долго плутали по мрачным переходам и выбрались лишь к утру, потрепанные и изможденные.

Шибко надо было разозлить Арсена, чтобы обнаружить его скрытые силы.

Из этого молниеносного путешествия Лючия помнила только яркую вспышку света, когда ей почудилось, будто и она сама, и ее спаситель сотканы из звезд. Но то было лишь мимолетное видение, рассеявшееся, едва они ступили на твердую почву. Беглецы вывалились из ниоткуда на заиндевелый, безжизненный простор планеты Сильфора. Повсюду, насколько хватало глаз, лежал нетронутый снежный покров, блистая в лучах огромной звезды. Кое-где над поверхностью земли возвышались прямоугольные глыбы какого-то белого камня, заросли кустарника, напоминающие кораллы. Вдали серели провалы каньонов да могучие гряды гор. А над всем этим безмолвным великолепием распростерлось салатовое небо с переливающимися темно-зелеными волнами облаков, сквозь которые прорывались лучи желтой звезды, так похожей на солнце. Лючия сразу сообразила, что находится далеко не за полярным кругом матушки-Земли.

— Оторвались, — с облегчением сказал Арсен. — Теперь они нас не достанут.

— Где это мы? — настороженно спросила Лючия.

— На планете Сильфора, принадлежащей другой галактике, что за квадриллионы световых лет от Солнечной системы. Оттепель здесь длится лишь неделю, а звезда Орнамас никогда не заходит.

— А дышать как?

— Как-как? Носом! — рассмеялся Арсен. Он был весел и беззаботен и, уж конечно, не замечал, что за ним наблюдают из коралловых кустов, а Лючию всё что-то тяготило.

— Эх, кабы не Фотохрон, не имел бы я возможности так ловко перескакивать с планеты на планету! — воскликнул Арсен.

— Если бы не Фотохрон, ты бы не был сейчас призраком, — с укором сказала девушка.

— А я и так уже не призрак. Посмотри: совершенно не просвечиваю.

Наблюдательница с раскосыми глазами и в меховой шапке недобро улыбнулась и стала подкрадываться к месту приземления чужестранцев. Она тихо передвигалась по снегу вдоль стены кустарника, хотя вполне могла отбросить осторожности — никто всё равно не обратил бы на нее внимания.