Владимир Резник - Седьмой от Адама

Когда Енох вошёл, Ицик, собрав вокруг себя толпу из почти всех, присутствующих в трактире, рассказывал что-то явно экзотически непристойное. Он понизил голос, а мужчины, окружившие его, склонялись всё ниже и теснее до тех пор, пока всё собрание не взорвалось оглушительным хохотом.

Отсмеявшись, Ицик заметил Еноха и, перекрыв своим мощным басом весь кабацкий гам, завопил:

– Енох, друг мой. Иди сюда – я вернулся и не с пустыми руками.

Еноху не слишком хотелось обсуждать перед всеми, что привёз ему долгожданный поставщик, но деваться было некуда. Он подошёл, обнялся с Ициком и без особой надежды попытался его урезонить.

– Ицик, друг мой. Я бы не хотел, чтобы предмет наших с тобой отношений был известен всем.

Тот, как будто и не пил перед тем весь вечер, ответил спокойным и трезвым голосом.

– Конечно, Енох. Дай мне десять минут, чтобы доесть эту чудесную куриную шейку, которую так замечательно готовит жена Шломо, и пойдём в мою контору. Там всё и обсудим.

Конечно, десятью минутами дело не обошлось. Не успели они доесть шейку, как Шломо вынес фаршированную рыбу, от которой ну никак было невозможно отказаться, а под неё пришлось взять ещё кувшин домашнего вина, а уж не закончить обед цимесом – разваренной в мёду морковкой – было бы просто неуважением к хозяйке. Так что, когда через час с лишним они выбрались из трактира, Еноха уже клонило ко сну от сытости, и приятно шумело в голове. Контора Ицика находилась неподалёку, и дошли они быстро, несмотря на то, что Ицик по дороге цеплялся ко всем женщинам и раскланивался со всеми прохожими. Все поздравляли его с возвращением и выспрашивали, что привёз нового и интересного. В конторе он взгромоздился в огромное кресло, как трон возвышавшееся у письменного стола, жестом фокусника сунул руку куда-то вниз и вытащил увесистый свёрток, завёрнутый в серое плотное сукно. Бережно положив его на стол, Ицик принялся разворачивать ткань, мурлыча под нос какой-то торжественный марш. В свёртке оказались четыре деревянные пластины. Две побольше и посветлее, с желтоватым отливом. И две потоньше, потемнее и довольно невзрачные на вид.

– Вот это, – Ицик указал на светлые, – секвойя. Ты себе представить не можешь, Енох, что это за гиганты! Их верхушек с земли увидеть просто невозможно – они уходят куда-то за облака и теряются там. Никто не знает точно, сколько им лет. Местные индейцы говорят, что эти деревья появились задолго до того, как был создан человек, и останутся на Земле после Страшного Суда. Их нельзя рубить, но на твоё счастье, одного из этих гигантов свалила жуткая буря, его торжественно освежевали, как эскимосы тушу кита, и с огромным трудом мне удалось купить этих две доски. Тот, у кого я их купил, рассказывал, что, когда они распилили этого гиганта, то на срезе он насчитал больше трёх тысяч годовых колец – а индейцы утверждают, что это дерево было ещё из самых молоденьких. Но это всё ерунда по сравнению с этими невзрачными дощечками, – Ицик сделал внушительную паузу. Он упивался своим рассказом, глаза горели. – Ты знаешь, что такое тополь и осина?

– Конечно, знаю, – немного разочарованно отозвался Енох. – У нас полно и того и другого.

– Так вот это Тополь осинообразный. И такого здесь нет. Это вечное дерево, Енох. Американцы называют его «Пандо». Дерево само по себе невзрачное, обыкновенное. Но оно не умирает, а как бы передаёт себя дальше, вырастает новое и становится не одним деревом, а целой рощей, растущей из одного корня, – Ицик полез в растрёпанную записную книжку. – Один учёный – ботаник, которого я там встретил, написал мне его латинское название: Pópulus tremuloídes и, кстати, он сказал, что этой роще, огромной роще в сотни деревьев, из одного из которых и выпилены эти дощечки – восемьдесят тысяч лет. И все они одно и то же дерево!

– Передача себя. Переселение душ, – заворожённо прошептал Енох. – Вот оно. То, что я искал.

Ицик, увлечённый рассказом, не расслышал, что сказал Енох и, должно быть, к лучшему, так как цена могла тут же подрасти. Дружба – дружбой, а выгоды своей Ицик никогда не упускал. Они ещё поболтали, распили бутылочку вина, привезённую Ициком из Португалии, где они отдыхали в порту после тяжёлого плавания через океан. Енох рассчитался и собрался уже уходить, когда услышал странные звуки и возню в дальнем углу помещения.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.