Хельга Лайс - Кровавая сделка

Дня совершеннолетия Максим ждал с таким же вожделением, как прежде – какой-нибудь праздник, суливший подарок. Возраст, обещавший подарить независимость от дяди и освобождение от боязни оказаться в детском доме. А ещё он намеревался забрать Леру. Сестра не раз твердила ему, что в этом доме она – чужая и никто её не любит.

– Ну, почему же? Дядя вроде рад нашему присутствию, да и меня не забывай, я твой защитник.

Лера озабоченно опускала голову, а губы поджимались.

– Да, но эти… Они не принимают меня, словно я порчу им жизнь. Саша позавчера разлила чай на мою домашнюю работу. Мне поставили двойку. Я думаю, что она специально так сделала.

– Почему ты так решила?

– Да потому что с чего бы ей приносить мне чай? Разве что только подложить мне свинью!

– Ты преувеличиваешь.

Но увы, Лерины неприятности на этом не закончились. Сёстрам понравилось, что Лера не имеет возможности пожаловаться (Максима они не принимали всерьёз), чем и пользовались. Дырки на колготках, разлитая паста из ручки в рюкзаке, измазанные джемом учебники – лишь малая доля из тех гадостей, что они учиняли над беззащитной девочкой. Они настолько обнаглели, что даже брату становилось ясно, что некогда чистоплотная Лера не способна чинить самой себе каверзы. Бричем понимание коснулось даже дяди, но что тот мог противопоставить жене? Та могла пожаловаться в органы опеки с целью не допустить того, чтобы на репутации дочерей легло пятно хулиганок.

И вот, будучи уже взрослым по паспорту, Максим сидел рядом с дядей, пока женская половина ходила в продуктовый магазин, и осторожно заходил издалека.

– Дядя, у меня серьёзный разговор, поэтому мне важно, что вы меня выслушали.

– Конечно, Макс. Всегда готов выслушать.

Несмотря на добродушный тон и улыбку на круглом лице дяди, Максим едва собирался с духом.

– Мне неделю назад исполнилось 18, я работаю, а учусь и того дольше. Деньги у меня водятся…

– Ты хочешь съехать от нас? – лицо дяди посерьёзнело, но Максим решил, что дело стоит довести до конца.

– Да, я и так достаточно стеснял вас и вашу семью…

– Кто сказал тебе, что ты нас стесняешь?

Максим подавил в себе желание ответить по поводу его жены и избалованных девочек, неужели ему самому неочевидно их отношение? Или это такой тонкий ход с целью показать, что дядя дорожит осиротевшими племянниками?

– В глубине души понимаю, не скрывайте этого. Я благодарен за проявленную доброту и помощь.

– Не стоит благодарности! Вы = дети моего брата. Ох, как же рано он ушёл…

Увлажнившиеся глаза не давали повода для сомнения в искренности его слов. Макс не лукавил, когда выражал благодарность от всего сердца. Ведь бывали такие случаи, когда дети попадали не в семьи родственников. Лучше уже худое отношение от некоторых членов, нежели влачить годы или месяцы в казённом доме с непредсказуемым обществом.

– Я готов к взрослой жизни. То есть, не так. Я давно убедился и вам доказал, что умею зарабатывать неплохие деньги, параллельно совмещая и учёбу. Поэтому завтра я съезжаю на съёмную квартиру.

– Что ж, я уважаю твой выбор жить отдельно.

В дядином голосе слышалась обида. Максим решил продолжать гнуть свою линию.

– И я хочу чтобы Лера жила со мной.

Дядя не глядя на Макса, встал и стал прохаживаться по комнате. Он то и дело касался гладко выбритого подбородка.

Максим и не ожидал, что ему сразу же дадут добро на столь смелую затею: ведь только недавно он сам был ребёнком. Поэтому с его стороны не доносилось никаких признаков нетерпения или желания убедить во что бы не стало.

Дядя вновь сел на своё место.

– Ты понимаешь, что я являюсь опекуном, не так ли? Я взял на себя обязательство перед органами опеки, что воспитаю девочку лично. И мне не в тягость, ты не думай так.

– Но Лере лучше жить с родным братом…

– Я всё понимаю, но и ты подумай. Ты только вступил на тропу взрослой жизни, но время и неопытность играют против тебя. Если я дам разрешение на то, чтобы ты взял Леру с тобой, ко мне заявятся и её вообще у нас отнимут. Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра росла в детском доме? Вызволить оттуда будет не очень просто.

– Не хочу, конечно.

Максим, несмотря на разумные доводы, поник. У него была свобода, но что с неё, если Лера останется одна среди этих гадких девчонок. Скоро эти должны вернуться домой.

– Я пошёл собираться.

Дядя кивнул, неотрывно провожая взглядом поникшую фигуру племянника.

Когда Лера вернулась домой, её настроение нельзя было назвать хорошим: девочки поддразнивали, пока мать увлечённо рассматривала упаковки продуктов. А потом из неё сделали служанку, нагрузив ее двумя увесистыми пакетами. Тётя считала, что Леру стоит держать в ежовых рукавицах, и это был один из её методов воспитания.