Роман Лагутин - Частицы. Книга 2. Новая особь

– А я ему верю, – произнесла миллионерша.

– Ах! Еще лучше, – вновь произнес молодой мужчина. – Теперь их двое: психически ненормальный консьерж и сумасшедшая старуха.

– Попридержите свой длинный язык, молодой человек, – угрожающе прозвучал тяжелый голос из дальней темноты коридора.

Все присутствующие почти разом обернулись, дабы выяснить, кому принадлежит столь тяжелая и внушительная интонация. Людвиг посветил фонариком в приближающегося господина. Из темноты, на всеобщее обозрение, вышел невысокий, в старомодной шляпе, мужчина преклонного возраста. Передвигаясь, он незначительно опирался на трость, находящуюся в его правой руке, выполненную, похоже что, из какой-то кости, а может и дешевого пластика.

– Позвольте представиться, – произнес он своим грузным голосом, а Людвиг тем временем немного опустил фонарик, чтобы яркий луч света не упирался в лицо старика. – Меня зовут Холлистайн, но друзья зовут меня – старый Холли.

– Очень приятно, – ласково, будто проурчала домашняя кошка, произнесла миллионерша, стоявшая напротив Людвига. – Мередит Сваленс, – представилась она.

Во время их беседы никто из присутствующих не рискнул произнести ни слова.

– Я полагаю, мистер Сваленс довольно счастливый человек?! – ровно проговорил Холлистайн.

На замысловатый комплемент – Мередит улыбнулась, но потом улыбка немного сошла с ее лица.

– К сожалению, он…

– Извините меня. – Холлистайн приподнял шляпу, но потом, опустив, оставил ее, как прежде, лежать на своей голове.

По мнению Людвига, появившийся экземпляр человеческой популяции относился к тем представителям, которые любят на торгах скупать ценные редкие вещи и прочие произведения искусства. Подобные ему, в высшем обществе, именуются как ценители ушедшей моды, а среди народа, подобный тип, называется просто: Барахольщик или старьевщик.

* * *

За запертой на ключ дверью, что вела на лестничную площадку, постепенно нарастая, доносились приглушенные голоса людей, нелепо сочетающиеся с шумной поступью ног, бегущих по многочисленным ступенькам. Судя по шуму, растворяющемуся где-то в глубине, можно было с уверенностью предположить, что масса двигающихся людей следовала по направлению вниз.

Мередит, стоявшая возле Людвига, так же как и сам консьерж, обратила внимание на звуки удаляющихся вниз людей.

Услужливый консьерж, словно бы случайно уколотый булавкой в мягкое место, резко повернулся и усердно забарабанил по деревянной преграде, отделяющей их от лестницы. Пока Людвиг лихорадочно стучал, голоса людей растворились в пределах нижних этажей гостиницы.

Вскоре, разочаровавшись в своих безнадежных действиях, молодой консьерж, расслабленно повернувшись к миллионерше, гулко уперся спиной в непреклонную дверь. Секунду спустя по другую ее сторону послышались скрежещущие звуки. Людвиг четко почувствовал своей спиной, что дверь незначительно дернулась. Очевидно, кто-то старательно пытался ее отпереть. Людвиг вновь повернулся и забарабанил по дереву.

Скрежет резко прекратился и психически измученному консьержу, наконец, ответили:

– Мы вас скоро вызволим! – утвердительно произнес знакомый голос.

– Винсент, это ты?

– Людвиг?.. Да, приятель, это я. Сколько вас там?

– Со мной тут… – Людвиг мгновение помедлил с ответом и попытался хоть примерно пересчитать присутствующих. – Человек семь или восемь. Но я не уверен, возможно, кто-то еще остался в других комнатах и не решается выйти.

– А где твой ключ? – спросил другой, но тоже хорошо знакомый – голос Белинса с гундявым произношением.

– Похоже, я его оставил за своей стойкой, – признался Людвиг.

– Да-а? И нам он тоже не понадобится. – Вновь послышалось скрежетание. – Ручка не поворачивается, наверное, внутри механизма что-то заело.

– А вообще кто-нибудь уже знает, что случилось с электричеством? – осведомилась Мередит, практически прислонившись лицом к двери.

– Пока что – нет, – ответил ей Винсент. – Но мы вызвали специальную группу, они скоро прибудут и все наладят, а пока что мы всех постояльцев временно распределяем по другим гостиницам города. Дабы не свести людей с ума, консьерж седьмого этажа решил не упоминать о рухнувшем лифте.

– Тут человека убили! – выкрикнул молодой мужчина, на что ответно получил тростью по ноге от старого Холли.– Эй, какого?.. – хотел было возразить мужчина. Однако, Холлистайн, подняв перед его лицом свою трость, тем самым отбил у того всякое желание перечить.