Павел Проданов - Льеккьо

Седой старик в голубоватом халате, лысину которого обрамляла завитая в кольца седина, поднял на меня глаза. Он рассмотрел меня поверх очков с круглой оправой.

– Он самый.

– Моя сестра, Каролин Монсар, договорилась о приеме, – прояснил я ситуацию.

– Мистер Эббот – парень с генерализованной амнезией, – кивнул тот, – проходите. Можете снять плащ. Пять лет, необычайно долгий срок, подходящий более для фуги, но, тем не менее, со слов вашей сестры, я предположил именно ее.

– Меня больше интересует, почему это произошло, что бы там ни было.

– Нельзя так же исключать и диссоциативное расстройство, – продолжал доктор, не обращая внимание на мои слова. – Скажите, вы раньше замечали за собой провалы в памяти?

Замечал ли я? Это началось, как только я познакомился с алкоголем.

– Замечал, но то больше похоже на алкогольную невменяемость.

– Любите выпить? – Доктор достал большущую тетрадь, и принялся что-то записывать. – Если хотите, чтобы я вам помог, будьте со мной предельно откровенны.

Да я с собой-то не всегда откровенен, заметил я про себя.

– Скорее не любитель выпить, – ответил я. – Это мой способ забыться.

– Что ж, – выдохнул доктор, – это у вас отменно получилось.

Я усмехнулся.

– С вами в детстве не случалось ничего такого, что бы вы хотели выкинуть из головы, и больше не вспоминать об этом?

В моем сонном сознании возникает призрачная дверь, шпингалет которой вот-вот отлетит с лязгом на пол.

– Если и случалось, то я напрочь забыл об этом.

Доктор не оценил шутки, все так же чиркая в тетрадь.

– Бессонница?

– Я весьма много сплю в последнее время, но это не прибавляет мне сил.

– А по вам не скажешь, – заметил доктор Деспин, сняв очки. – Вид у вас, как если бы вы страдали хронической бессонницей.

– Это из-за работы. Сутки отработал.

– Так вы не можете выспаться, сколько бы ни проспали?

– Утром я не могу отлепить лицо от подушки. Ощущение будто лег час назад. Сил не прибавляется.

– Хм, – задумчиво выдохнул доктор, снова чиркнул что-то в тетрадь. – Ложитесь на кушетку мистер Эббот.

Я протер глаза и лег.

– Сейчас, я введу вас в состояние гипноза. Постараюсь вернуть воспоминания времени действия фуги. Смотрите на часы.

Он достал из грудного кармана часы на цепочке, свесив их перед моими глазами.

После сеанса гипноза, мне хотелось спать еще больше, чем до него. Усталость навалилась всей своей силой. После гипноза во мне будто что-то переменилось. Я испытывал странную злобу, но природа ее мне не ясна. Она ощущалась не явственно, а где-то там, глубоко внутри меня.

– Ваше подсознание отказалось сотрудничать, так сказать, – сказал доктор, закончив писать в ту чертову тетрадь. – Что-то блокирует ваши воспоминания, но… Мне удалось заглянуть в ваши детские годы. Вы ненавидели своего приемного отца. Страх, что вы испытывали перед ним, мог отразиться на вашем состоянии спустя годы, что могло и вызвать фугу. Вы помните отчима?

Конечно, помню. Эта тупая рожа теперь прячется за дверью в моих снах.

– Воспоминания не четкие, – ответил я. – Помню, что после его смерти я попал в церковную школу.

– Я знаю, что ваш отчим пил, – сказал доктор. – Это я знаю по делу вашей матери. Она тоже мой пациент, но вы, верно, догадывались. То, что случилось с вашей матерью, так же могло отразиться на вашей психике. Нужно провести комплексное исследование, чтобы детально прояснить ваш случай.

– В другой раз, доктор, – прервал я его. Мне жутко хотелось спать. – Мне необходим отдых, иначе моя голова и вовсе откажется работать.

– Я пропишу вам левомепромазин. Пока парентерально. Это поможет вам преодолеть хроническую усталость, даруя здоровый сон. Колоть в ягодицы. Желательно меняя места уколов. Запишете мой номер телефона и, если что, звоните – я проконсультирую. И ни какого алкоголя!

Алкоголь порой приходился спасением, поэтому наказ доктора расстроил меня, немного.

– Спасибо, доктор Деспин.

Доктор выписал рецепт, отдал его мне, и я направился к выходу.

– Доктор Дэспин, – обернулся я, – Мне можно проведать мою мать?

– Да конечно, – ответил тот.

Она сидела в инвалидной коляске во внутреннем дворике лечебницы. Изрядно поседевшая, она походила на скелет обтянутый сморщенной кожей. Ветерок закрадывался в ее редкие пряди мертвенно-серых волос. Крона молодого дуба укрывала ее от жгучего солнца. Прошло лет семь, с того момента, как я навестил ее в первый и последний раз. Но в моем сознании года два минуло.