Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

Почему-то захотелось спросить о муже, но мой взгляд наткнулся на обручальное кольцо, надетое на левую руку, и вопрос отпал сам собой.

Ее короткая юбчонка, казалось, сама собой задралась выше пояса, обнажая белые, незагорелые, бедра и узенькие, из скользкой на ощупь ткани, трусики. Сама Лара повалилась на раскладушку, увлекая меня за собой…

Развлекаться с девушкой на раскладушке — не самое удобное занятие. Я пребольно стукнулся локтем о металлический ободок и сразу протрезвел.

Вспомнил о тоненьких стенках вагончика, через которые, хоть ничего и не видно, зато слышно, пожалуй, все.

— Что же ты остановился, миленький? — не понимая причины заминки, шептала Лара. — Возьми меня, ты же хочешь…

Однако, желание мое, хотя и не пропало полностью, заметно поубавилось.

— Ларочка, здесь не совсем удобно. Давай прокатимся на природу?

Она не ожидала подобного оборота.

— Почему? Я больше не могу терпеть. Я неделю мужика не видела… — едва не взмолилась она.

— А ты представь, как этот вагончик будет раскачиваться. На него весь поселок смотреть сбежится…

До Лары стало понемногу доходить.

В полумраке я смог увидеть, как ее лицо начало приобретать осмысленное выражение. Затем, после мгновенной растерянности, на нем, как мне показалось, отразился страх. Вероятно, да что там, вероятно, очевидно, я был не первым ее посетителем в тесной конуре, а мысль о раскачивающемся вагончике раньше женщине в голову не приходила…

— Что же делать?..

— У меня — машина. Прокатимся в посадку…

— А как же столики, зонтики? Их нужно спрятать.

— Что с ними станется?

— И то правда, — оживилась Лара. — Кому они нужны?

Неприятные мысли о качающемся вагончике пронеслись, не нанеся ущерба ее внутреннему моральному облику, и она снова пребывала в предвкушении скорого наслаждения.

Не теряя времени, Лара бросила в пакет нераспечатанную коробку вина, стаканчики, несколько упаковок чипсов.

— Гулять, так гулять… — и широким жестом отправила туда же нарезанный батон и пару пакетиков "салями".

— Посчитаешь сразу или потом? — занервничал я, боясь даже предположить, насколько потянет приготовленное угощение.

— Потом! — отмахнулась официантка. — И, возможно, со скидкой… — добавила многозначительно.

О том, что обещанную скидку придется отрабатывать в поте чела своего, я понял без лишних объяснений. И такая перспектива, отнюдь, не огорчала.

— Ты выходи первым и жди меня в машине, — как-то запоздало вспомнила о правилах приличия, хотя, как, на мой взгляд, подобная конспирация была уже лишней. Выходя из вагончика, я успел заметить, недвусмысленную ухмылку древнего старика, примостившегося на скамейке с противоположной стороны улочки. Он, наверное, не впервые наблюдал за вагончиком, вспоминая при этом дела давно минувших дней и преданья старины глубокой…

Ехали молча, одолеваемые нетерпением и едва сдерживаемым желанием.

От неистового напряжения между нами словно стена возникла. Появились скованность, неуверенность, смущение…

Однако стенка оказалась непрочной. Ее безжалостно разрушила первая же рюмка вина, выпитая на уютной, с мягкой бархатистой травой, полянке лесополосы у забытой проселочной дороги.

А дальше нас уже не сдерживало ничего.

Когда снова вернулись в поселок, Лара попросила свернуть на боковую улочку и притормозить у длинного, барачного типа, здания.

— В этой общаге я живу. Видишь, третье окно от угла с цветастыми занавесками — моя комната. Если надумаешь остаться, постучи. После двенадцати я всегда дома…

И вышла из машины, дабы добираться до работы пешком. Чтобы никто ничего не подумал…

Глупенькая, в деревне такие фокусы не проходят…

Но я не стал разочаровывать девушку.

Немного покатавшись по поселку, я снова вернулся к кафе. Лара встретила меня, словно постороннего и совершенно незнакомого посетителя. Только глаза ее благодарно поблескивали, когда наши взгляды встречались.

Несомненно, она осталась довольна моей отработкой, потому что о плате за пикник и не заикнулась.

Начинало сереть, в кафе появились первые посетители. За соседним столиком трое колхозников глушили горькую, еще двое у окошка посасывали пиво и заигрывали с официанткой.

Я заказал кофе. Не для того, чтобы протрезветь. Просто накачиваться вином в одиночку — неприлично, а пиво больше не лезло.

Я еще не знал, что буду делать дальше. Заночевать у Лары казалось мне не худшим вариантом. С утра — поехать к Илье и успеть на самое главное, не смущая никого своим присутствием ночью.