Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

А если кто и вызовет, то, когда она приедет из далекого райцентра?

Да и приедет ли вообще при нынешнем бензиновом и финансовом кризисе органов здравоохранения?

А если случится чудо, и "скорая" все же приедет, есть ли в районной больнице реанимация, и найдется ли опытный специалист, который сможет собрать воедино мое растерзанное, раздробленное тело?

В общем, перспектива открывалась, мягко говоря, малопривлекательная. А умирать в неполные тридцать пять лет, ох как не хотелось…

— Мужики, ну че вы в самом то деле… — попробовал завязать переговоры, чтобы хоть немного оттянуть неотвратимое.

Однако мои слова явились лишь жалким сотрясением воздуха. Они никого не проняли и не разжалобили.

Темные тени неумолимо приближались: молча, словно призраки.

Наконец-то мне удалось совладать со своим телом и сделать несколько шагов назад. Опять-таки, слабая попытка оттянуть время, ибо я все еще находился в гипнотическом трансе, и даже мысль о том, чтобы убежать, почему-то в голову не приходила.

Пятясь назад, я неожиданно осознал, что никого из моих друзей рядом нет. К Рыжей у меня претензий быть не могло. Что взять с глупой женщины? А недостойное поведение Ильи возмутило…

Тоже мне, друг называется…

Так трусливо сбежать, оставить меня одного на растерзание…

Подобное не укладывалось в голове.

Не зря говорят, что друг познается в беде…

Размышлять о предательстве Ильи не было времени. Недруги приблизились почти вплотную и обступили меня с трех сторон.

— Может, поговорим? — сделал еще одну слабую попытку уладить дело мирным путем.

— А что говорить? — осклабился Федя. — Тут молиться надо, если умеешь, конечно.

Рука с монтировкой поднялась, и я с тоской осознал, что пробил мой последний час.

И когда я уже мысленно попрощался с жизнью, произошло чудо.

— Мужики, классная у вас тачка! — раздался громкий девичий голос из-за спин нападающих.

Он прозвучал настолько неожиданно, что все мгновенно обернулись.

Рядом с Фединым автомобилем, облокотившись на дверцу, стояла Рыжая и поигрывала булыжником в опасной близости от лобового стекла.

— Жалко красоту такую гробить, а придется…

— Ты что, сука, оборзела?

— Брось камень, падла!.. — занервничали дружки фермера.

— Щас брошу, — издевалась Рыжая. — Вот только прицелюсь хорошенько…

И, похоже, действительно намерилась запустить камнем в стекло.

Нервы у нападавших не выдержали.

— Отойди от машины, — взмолился Федор.

— Только, когда вы в нее сядете и уберетесь…

Страх за машину пересилил чувство мести.

— Везучий ты, пацан, — процедил сквозь зубы Федя. — Но не обольщайся, мы еще встретимся… — и вместе со своими дружками, понурой походкой, отправился к автомобилю.

Я же ощутил себя заново родившимся.

Мне еще не верилось в чудное избавление. Я еще весь дрожал, по-моему, даже больше, чем во время непосредственной опасности. Холодный пот ручьями струился под рубашкой…

И все же я овладел собой.

— Ребята, вы зря горячитесь, — примирительно бросил в спины уходящим. — Ведь ничего то, в сущности, не было…

— Да пошел, ты… — огрызнулся один.

— Встречу — убью! — мило попрощался со мной крутой фермер.

Правда, теперь я в его крутизне не сомневался. Такой, действительно, убьет и не задумается…

Казалось бы, все закончилось наилучшим образом. Но, к сожалению, только казалось.

Рыжая слишком вошла в роль. Она чувствовала себя настоящей героиней. Несомненно, возомнила из себя Жанну Д" Арк, если, конечно, это имя ей о чем-то говорило…

Она рано отпраздновала победу и расслабилась, чем мгновенно воспользовались противники.

Раздался дикий визг. Рыжая оказалась скрученной и, с вывернутой за спину, рукой прижата к автомобилю. Булыжник с негромким стуком свалился к ее ноге.

Федя с напарником снова повернулись ко мне.

Начинался второй акт трагедии.

Теперь я уже прекрасно владел своим телом, вот только убежать не мог. Я был обязан выручить девушку, которая смело бросилась мне на помощь.

— Отпусти девчонку! — крикнул я, и решительно двинулся навстречу недругам — Она не при чем. Поговорим, как мужчины…

— Ага, а если она опять чего-нибудь вытворит?..

— Вообще-то, я считаю, что это наше с Федором дело, а вы, мужики, как-то лишние…

Не знаю, откуда у меня появилась смелость, и даже некая удаль. Я совершенно перестал бояться Федора и его дружков, готов был, не задумываясь о последствиях, схватиться с ними в рукопашной.