Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

Ночь была тихой, ласковой, лунной. Легкий ветерок приятно холодил тело, шуршание листвы настраивало на лирический лад. Низко нависшее над головой черное небо с мириадами разнокалиберных блестящих точек создавало ощущение оторванности от всего реального, повседневного. Светлая полоса лунной дорожки, словно нить Ариадны, манила в неизведанную темноту летней ночи, подальше от человеческой суеты, к первоистокам греховного бытия.

Катя, наверное, тоже прочувствовала нежное очарование этого места, потому что несколько минут мы сидели молча. Только вечно так продолжаться не могло.

— Пить будешь?

Она открыла сумочку, извлекла плоскую бутылку. Не дожидаясь ответа, скрутила металлическую пробку и сделала несколько глотков прямо из горлышка, после чего протянула бутылку мне. При яркой луне я смог рассмотреть этикетку, и увидел, что это "Черносмородиновая" местного производства.

Странное дело, после вонючего самогона пойло для луженных желудков пошло за милую душу.

Мы закурили.

Под нами тихо катились в неизвестную даль воды неширокой речушки, иногда вяло перекликались земноводные, надрывно стрекотали ночные насекомые.

— Хочешь меня поцеловать?

Конечно же, я хотел.

Наши губы сомкнулись, руки переплелись. На некоторое время мы застыли в таком переплетенном состоянии. Затем девушка отстранилась, и начала быстро освобождаться от одежды. Должен заметить, по скорости стриптиза я ей не уступал…

Вот только нашим потаенным замыслам не довелось осуществиться. Западло, как всегда, находилось рядом.

Едва мы вознамерились приступить к греховным деяниям, где-то возле клуба надрывно заверещал автомобильный клаксон и Катя резко отпрянула от меня.

— Что случилось? — не сообразил я, снова пытаясь поймать ее в объятия.

Девушка оттолкнула меня и стала быстро собирать шмотки.

— Кранты нам, — злобно прошептала она. — Это Федя…

— Ну и что? Здесь он нас не найдет.

— Ха! Да он нас из-под земли выроет…

Поняв, что приключение закончилось, я также стал одеваться. Ощущение было таким, будто кто-то в душу наплевал.

Я не очень доверял девушке по поводу сыскных способностей ее суженого, но ее неподдельная тревога понемногу передалась и мне.

И, как оказалось, не зря.

Едва мы успели привести себя в порядок, со стороны сада раздался громкий треск и, мгновение спустя, оттуда вырвался яркий луч света. Немного поблуждав в потемках, он остановился на нас.

— Так-с… — голос, проронивший слово, не обещал ничего хорошего.

Тем более что его обладатель был не один. Вслед за первым фонариком из темноты деревьев вырвались еще два ярких огня.

— Прохлаждаемся, значит?

— Феденька, я не виновата, это он все… Он ко мне приставал…

Глупая женщина! Зачем же так сразу колоться? Нет, чтобы сказать, что мы просто вышли подышать свежим воздухом…

Хотя…

В деревне таким байкам не очень верят. А если бы и поверили, моя участь, вряд ли, изменилась: судя по настроению непрошеных гостей, им очень хотелось поразвлечься.

Я был наслышан о сельских разборках, и не стал тратить время на никому не нужные оправдания. Вместо этого начал внимательно осматриваться в поисках хоть чего-нибудь, пригодного для самозащиты.

С еще большим желанием я бы бросился убегать, но, к сожалению, подобный вариант был невозможен. Сзади — обрывистый берег реки, впереди — расположившиеся полукругом неприятели.

Если в моем положении можно говорить об удаче, то она все же слегка улыбнулась. Почти у самых ног я различил увесистую корягу и, мгновение спустя, она оказалась в моих руках.

— Брось палку! — тотчас отреагировал один из нападавших, но я коротко послал его на три буквы.

— Ах ты, сука! — по голосу я узнал, что это ни кто иной, как самый крутой фермер в округе. — Парень, ты понимаешь, что тебе — кранты?!

— Да? — притворился дурачком. — С чего бы вдруг?

— Не понимаешь?

— Не-а…

— Так скоро поймешь. Катька, бегом домой, чтобы духу твоего здесь не было, а мы немножко побазарим с твоим хахалем…

— Да какой он мне хахаль… — огрызнулась та, однако, послушно нырнула в окружающую темноту.

На освещенной фонариками арене остался я один, и от этого мне, увы, спокойнее на душе не стало.

— Ну что, парень, хотел мою бабу трахнуть?

— А ты бы за ней смотрел лучше. Она, между прочим, и не думала сопротивляться.

Решив, что коль Катя заложила меня с потрохами, то и ее не стоит выгораживать, пошел я "ва-банк".

— Пасть заткни!