Ли Лонли - Сети разума

Услышав, что сообщение завершилось, Рита лишь тяжело вздохнула. Юрий молча вернулся к своим рисункам.

В альбоме десятки раз была изображена одна и та же фигурка – более чёткая, менее чёткая… в профиль, анфас… недорисованная, брошенная на середине… чёрно-белая, цветная… исполненная карандашами, фломастерами…

– Мне кажется, – наконец выдавил он, – что эта фигурка принадлежала моему отцу… когда-то давно… Наверно, я запомнил её ещё тогда, до того, как он нас бросил.

– Сколько тебе было лет? – осторожно спросила Рита. Раньше парень ничего не говорил о своём отце. Она боялась нечаянно спугнуть его откровения.

Котов пожал плечами.

– Лет пять, наверно… Я вообще очень плохо помню то время… Помню только, что мама всё время плакала… А потом она стала какой-то другой… как будто не собой… Ладно, не будем об этом. – Минутка откровения закончилась быстрее, чем ожидала девушка. – А то ещё на работу опоздаю…

– Как скажешь, – обиженная Рита демонстративно облизала ложку. – А ты зря не ешь пирог – по-моему, отлично получилось.

– Даже не сомневаюсь, – Котов отложил альбом в сторону и поцеловал девушку: – Можешь завернуть мне с собой?

Полчаса спустя, когда Юрий сел за руль своей машины и выехал с парковки, он всё ещё думал о собственном детстве. Память – странная штука: бывает, годами не вспоминаешь о том, что когда-то казалось самым важным на свете…

Маленькая фигурка – не больше восьми сантиметров в высоту – кажется, индус (Юрий потом видел похожего в какой-то книжке – одежда, в которой был изображён человек, была такой же, какую носили индийские крестьяне в семнадцатом веке)…

Это было единственное воспоминание парня об отце, оставившем семью много лет назад. Ускользающее воспоминание, не приходившее Котову в голову десятилетиями.

Он очень смутно помнил тот период своей жизни – и сейчас понемногу в его памяти оживало то, что давным-давно было безнадёжно забыто. То, как улыбался его отец… как дурачился с сыном, в шутку сражаясь, как иногда приносил после работы пирожные – такие, двухслойные, покрытые шоколадной глазурью и двумя белыми точками шершавой подсохшей помадки… и как однажды вдруг не вернулся домой – и маленький Юра больше никогда его не видел… как грустила и плакала мама… и как мальчик обещал себе, что никогда не забудет папу, что вырастет и обязательно его найдёт… как изо всех сил он старался запомнить всё, что связано с отцом – и как жалел, что не умеет рисовать портреты… поэтому рисовал фигурку, принадлежавшую отцу – мужчина несколько раз давал сыну поиграть с ней, и мальчик, видимо, детально запомнил необычную игрушку… И вот когда отец пропал, маленький Юра рисовал и рисовал ту самую фигурку в надежде на то, что однажды это поможет ему найти отца.

Теперь, много лет спустя, Котов работал экспертом по резьбе и скульптуре в частной галерее при антикварном салоне Аркадия Шереметева на Тверской. Его всегда интересовала история скульптуры – парень даже закончил факультет социально-культурной деятельности в университете культуры и искусств в Краснодаре, где прошла его юность. Уже лет десять Юрий жил в Москве и работал по специальности, выбранной ещё в детстве – но осознал он это только сейчас…

И только сейчас, когда он стоял в пробке на въезде на МКАД, Котов вдруг вспомнил, почему перестал рисовать фигурку, принадлежавшую отцу, и даже смог об этом забыть: когда его матери надоели навязчиво повторяющиеся рисунки, которые ребёнок продолжал рисовать, несмотря на все просьбы и требования прекратить, она отвела сына к детскому психиатру…

В один момент Юрий вспомнил всё – и долгие разговоры со строгим доктором в белом халате и с густой чёрной бородой (из-за этой бороды доктор казался ребёнку сказочным Бармалеем), и сеансы лечебного гипноза… всё это «лечение», хотя мальчик не чувствовал себя больным, заняло столько времени, что он пропустил в школе целую четверть, а потом, чтобы закончить учебный год и перейти во второй класс, ему пришлось заниматься летом. Наверстать упущенное было нелегко, особенно учитывая то, что учился ребёнок дома – в то время как другие дети уже вовсю радовались каникулам и целыми днями веселились, играя на улице…

Из-за этого у него практически не было друзей – ни тогда, ни потом – Юрий привык проводить время за книгами и уже не понимал, как это – бегать с мячом или болтать с друзьями ни о чём… «Мама – твой лучший друг», вдруг вспомнил Котов… Да… мама изо всех сил строила из себя друга… жарила картошку по выходным… покупала мороженое и лимонад всегда, когда бы сын ни попросил… а однажды взяла отложенные на новое пальто деньги и купила ребёнку дорогущего робота, которого ему безумно хотелось получить на Новый год – мальчик надеялся, что робот привлечёт к нему внимание детей во дворе и его примут в свою компанию…