Ольгерд Росс - Последняя эволюция

Для Айкона каждая ночь вне когорты была сущим кошмаром. Юноша не привык спать на голых камнях, как Вацлав, ему нужна была хотя бы подушка и самая простенькая простынь, которой можно накрыться. В убежищах, в которых ему доводилось проводить ночь, всегда была постель. Не всегда чистая, кишащая клопами, но она была, причем почти всегда в придачу с хлипкой кроватью. Так что не удивительно, что вся ночь прошла для Айкона весьма мучительно. Уже под утро, клюя носом от недосыпа и потирая затекшую шею, парень подумал о том, что прошедшая ночь могла сравниться по своему уровню только с ночью его первого дежурства в когорте, когда засыпать просто нельзя было. С этими мыслями Айкон и провалился в долгожданный сон.

Сновидений не было, но это не помешало ему проспать почти до полудня. Проснувшись на уже нагревшемся камне, Айкон поморщился. Шея затекла, ноги и руки тоже, спина болела. Плюс ко всему явно ощущались все признаки миозита, но такова была расплата за поход, а Айкон напросился в него сам. Вацлава на скале не было, но в воздухе, помимо противных техногенных запахов разносились ароматы яичницы. Спрыгнув вниз, Айкон с удивлением уставился на Вацлава, который жарил огромное, судя по размерам лежащей рядом скорлупы, яйцо на широком плоском камне.

− Спер из гнезда, − пояснил Вацлав, посыпая завтрак солью из своей заветной коробочки. − Не страусиное конечно, скорее всего, это яйцо гигантского степного беркута или птицезмея, но на завтрак хватит.

− Где вы успели его найти? − поинтересовался Айкон, собираясь зачерпнуть воды из источника, но увидев рядом следы волколаков, их экскременты и ядерный запах собачьей мочи, воздержался. Не стоило проверять почки не прочность, даже если их целых четыре.

− Пока ты спал, я успел разведать местность. Дрыхнешь ты знатно, поэтому я успел пробежаться на пару километров вперед, − пояснил Вацлав. − Яйцо я нашел в зарослях неподалеку, вместе с целым гнездом, полным мелких косточек. А заодно нашел и русло пересохшей матушки-Волги. Правда, зрелище удручающее. Через пару часов сам увидишь.

Картина действительно была не из приятных. Пережевывая на ходу свою порцию яичницы, Вацлав отвел Айкона туда, где он нашел русло реки. Оно пролегало совсем рядом от миниатюрного оазиса, который укрыл людей ночью. Реку спрятал очередной бархан в этой ядерной пустыне, который, как и все остальные барханы, состоял из стеклообразного песка, и мелких камешков, случайно попавших в общую кучу.

Волга уже давно превратилась в маленькую струйку воды, текущую по широченному руслу некогда великой реки. Сам ручеек был почти не заметен, его выдавали лишь блики, создаваемые солнечными лучами, падающими под нужным углом. Само русло же напоминало Большой Каньон в миниатюре, с тем лишь отличием, что склоны были добрее и не срывались резко в обрыв, открывая дорогу неминуемой смерти. Сложно было сказать, отражали ли глубина и размеры этого новообразованного каньона истинную глубину и размер русла протекавшей здесь когда-то реки, или же природные и техногенные катаклизмы приложили руку к их изменению, но масштабы впечатляли. Местами берег оброс верблюжьими колючками, вымахавшими до размеров среднестатистической ели, да вездесущими сорняками, которые успешно пережили все катастрофы вместе с ордами тараканов. Сорняки имели разные размеры и формы, вплоть до самых абсурдных, но их всех объединял тот факт, что выглядели они пожухлыми и вот-вот были готовы окончательно распластаться по земле под палящим солнцем. Верблюжьим колючкам повезло больше. Их корни и без того всегда славились своей длиной и способностью добираться до подземных источников воды, а теперь для них вообще не было преград. Совершенно точно можно было сказать, что под всей этой пустыней пролегали тонны корней, ветвящихся во всех направлениях, образуя естественные коридоры для различной мелкой живности, ушедшей навечно жить под землей.

Вацлав не стал заострять внимания на угрюмый ландшафт, тогда как Айкон заворожено пожирал глазами каждую деталь, уже предвкушая какие истории он сможет рассказать за общим столом в когорте. Пересохшее русло, похоже, стало не официальным центром всей пустыни. За все время путешествия людям не встретилось ровным счетом никакой живности, не считая нападения волколаков прошлой ночью. В каньоне же можно было наблюдать, как на убитой планете возрождается жизнь. Вооружившись биноклем, Айкон смог разглядеть как возле змеящейся крохотной речушки, ползущей по дну пересохшего русла, пасутся дикие вепри, выкапывая из песка и земли коренья. Айкон насчитал около десяти особей, включая детенышей, что уже было не мало, учитывая, что пустыня никогда не прокормит большие стада травоядных. Вепри же весьма успешно и методично уничтожали корни вездесущей верблюжьей колючки, выкапывая их своими огромными клыками, которые отдаленно напоминали слоновьи бивни. У самой воды, если постараться, можно было заметить стайку птиц, похожих на воробьев, правда более светлой окраски и тремя длинными перьями на макушке. Птицы беззаботно плескались, очищая свои пыльные перья, не заботясь о гигантском беркуте, парящем высоко в небе. Решив, что именно из гнезда этой птицы Вацлав выкрал яйцо, Айкон завершил свои наблюдения и поспешил следом за своим спутником, который ушел уже довольно далеко.