Сергей Саканский - Солнечный принц. Кошмары секретного объекта

Конечно, все в Балашихе знали, что это вовсе не мебельная фабрика, а секретный химический завод. По всему двору хитро и витиевато произрастали трубы – вентиляция подземных помещений, отводы из глубоких котлов и печей. Это только так, для блезиру, поставили здесь деревообрабатывающий цех. Но на самом деле – там, в глубине, скрывалось настоящее производство советского химического оружия. А дед всю жизнь проработал на поверхности, создавая легенду Штирлицам, бойцам невидимого фронта, которые приходили на фабрику в положенное время вместе с мебельными рабочими, но шли в таинственную Зону-Б, где переодевались, чтобы спуститься под землю. И жили эти секретные люди не в блочном доме, а где-то в Москве, откуда и приезжали на электричке. Тайна была в том, что все мебельные рабочие, в том числе, дед Андрея, отец и мать его, трудились на фабрике для маскировки.

Продукцию фабрика все же выпускала, и дед по праву гордился своей специальностью – столяр шестого разряда. Своими руками он создавал грубую массивную мебель: табуретки и тумбочки, крашеные лавки и книжные полки, садовые стулья и столы. Но грузовики проходили через секретный двор Зоны-Б, где под изделия фабрики, как все догадывались, подкладывали смертоносные контейнеры.

Советский Союз умер, производство химического оружия прекратилось, вход в подземелье залили железобетоном, а Зону-Б заперли и опечатали. Мебельное производство продолжало работать еще несколько лет, только уже не как прикрытие, а как самая настоящая фабрика.

Андрей хорошо помнил то время, хоть и был совсем маленьким. Семья стала жить хорошо: на столе всегда стояла ваза с конфетами, а ему чуть ли не каждый день покупали новые игрушки. Однако счастье созидательного труда длилось недолго: отечественная мебель перестала пользоваться спросом, и фабрику закрыли. Отец устроился в Москве, а потом вообще потерял работу. Мать заболела и умерла. Дед остался сторожем на развалинах. И теперь вся надежда семьи – только на Андрея.

Ему недавно исполнилось шестнадцать лет, он перешел в одиннадцатый класс и гулял на свободе свои последние дни: со следующей недели, в самый разгар летних каникул, когда благополучные одноклассники разъезжались, кто куда, Андрей выходил на работу в Макдоналдс. Да и в одиннадцатом классе отец подумывал, куда бы его пристроить, чтобы деньги домой носил, и дальше, в институте, куда он должен непременно поступить, ему предстояло сразу определиться с работой.

– Без высшего образования ты букашка, – говорил отец. – Такая же букашка, как теперь я.

Букашку (отца Андрея) брали на работу только курьером или грузчиком, но последнее ему не подходило по здоровью. Впрочем, безработица вовсе не мешала букашке довольно часто напиваться вусмерть, и в дни, когда букашка отлеживалась, а дед торчал на работе, Андрей тянул на себе все их хозяйство.

Хозяйство имелось немалое, и квартирой в пятиэтажке не ограничивалось. В лесу, на высоковольтной просеке семья разбила огород, который был раньше целиком в ведении мамы и поставлял всякие деликатесы, вроде клубники или ранней редиски, но теперь использовался под выращивание более основательной пищи: картошки и кабачков. На фабрике, под не слишком бдительным взором начальства, дед умудрялся разводить кроликов, для которых надо было косить траву на лесных полянах... Словом, Андрей не мог себя с уверенностью назвать горожанином, хотя Балашиха – довольно большой подмосковный город, здесь есть даже собственное телевидение...

Так, думая о кроликах, фабрике, телевидении, молниеносными вспышками вспоминая ночную Индию, золото ее и бирюзу, в который раз фантазируя о том, как он проникнет, наконец, в заброшенное подземелье под фабричными корпусами, Андрей бежал через пустырь, перепрыгивая лужи, полные солнца, неба, облаков... И вдруг кто-то окликнул его:

– Эй, мистер!

Невысокого роста человек в клетчатом костюме стоял, прислонившись к дереву, на окраине пустыря, выпуская кольцами дым изо рта. Чуть в глубине, на лесной дороге, был припаркован джип – зеленый, едва заметный на фоне листвы. В джипе, свесив ноги на землю, сидел другой человек, солидный и важный, а третий, длинный и худой, в этот момент выходил из-за машины, застегивая молнию джинсов.

Андрей остановился. Не очень-то ему понравилась эта компания.

Все трое, широко улыбаясь, смотрели на него.

– Я полагаю, – произнес главный, – что это и есть наш знаменитый Андрей.