Илья Ермаков - Лихо

Она убегала от меня и визжала, как резанная свинья.

– Вали отсюда, грязная шлюха! – бросила я ей.

Она подбежала к стулу, на котором оставила свою одежду. Я опередила ее и отбросила стул с одеждой в сторону.

– На улицу! Живо! Иначе я тебе клитор отрежу! – рычала я.

Она взревела и посмотрела на Максима, который застыл в одной позе на диване и даже не мог ничего поделать.

– Помоги мне! – взревела она. – Спаси меня от этой психованной…

Но он ничего не сделал.

А что он может сделать, если он – тряпка и размазня?

Я ткнула ножницами в ее сторону и приказала:

– На выход, проститутка.

Заливаясь слезами, она выскочила из квартиры. Я быстро подбежала к окну и увидела, как она бежит по улицам абсолютно голая, тряся своими мятыми сиськами. Тогда я сильно пожалела, что у меня не оказалось при себе ведра хорошего жидкого дерьма, чтобы полить им ее из окна.

Разделавшись с его шлюхой, я обернулась к своему «молодому человеку». Эта сволочь с сжавшимся писюном так и лежала на диване.

– Теперь ты, дрянь! – сказала я ему.

Он смотрел на меня заплаканными глазами.

– Прости меня… Вишенка, я не хотел! Прости…

Я набросилась на него.

– Пошел прочь!

– Но это мой дом…

– Выметайся!

Я резанула ножницами…

На его щеке появился кровавый след, и брызг крови шмякнул мне в лицо.

– Беги за ней, иначе я отрежу твой член с яйцами и запихну тебе в рот! – приказала я холодно.

– Вишенка…

Его протянулись ко мне. Он хотел обнять меня за плечи, но я отодвинулась в сторону.

Мне было тяжело смотреть на него, ведь это был человек, которого я на самом деле любила.

– Просто уходи, – произнесла я на выдохе.

Он встал и направился к выходу. На мгновение его взгляд упал в сторону брюк и трусов, но Максим все равно вышел из дома нагишом.

А я заплакала.

Я выронила ножницы из рук и заревела. Мне был ужасно больно.

Я же говорила вам, что это была самая ужасная ночь в моей жизни. Я вытирала слезы и думала лишь о своей матери. Я поняла, что она оказалась во всем права. А я причинила ей столько боли.

Но возвращаться домой мне было стыдно.

Тогда я ушла из его квартиры. Я встретила Максима на первом этаже подъезда. Там он стоял, дожидаясь меня.

– Вишня…

Его рука протянулась ко мне, но я замахнулась кулаком и вмазала ему в нос. У него пошла кровь, и он рванулся к себе в квартиру.

Я села в машину, взяла в руки телефон. Хотела позвонить матери, но не смогла. Мне было слишком тяжело и больно. Я не нашла в себе силы, чтобы сейчас взять и извиниться перед ней за все.

Что я сделала?

Просто уехала.

Уехала прочь из города.

Я поняла, что мне нужна только дорога и темнота. Мне нужна свобода.

На трассе пусто. Было шикарно. Я зажгла все фары. Выехав из города, я мчалась по лесу куда-то далеко. Мне было совсем не важно, куда именно ехать, лишь бы сбежать подальше…

Сбежать от самой себя…

Я давила на газ смело и уверенно. Машина мчалась сто десять или сто двадцать. В общем, я впервые позволила себе гнать. Гнать так быстро, как это позволяла ночная дорога.

В какой-то момент я поняла для себя, что мне на все плевать. Я решила проездить столько, сколько захочу, а на утро вернуться к матери и извиниться. Сейчас я в глаза ей смотреть просто не могу.

Мне нужно время.

Зазвонил телефон. Я замедлила скорость и посмотрела, кто звонит. Мама. Я просто не взяла трубку.

Еду дальше.

Увидела, что бензин заканчивается. Нашла в навигаторе заправку. Она должна быть совсем скоро.

И вот позвонили снова.

Максим.

Я сжала телефон. Посмотрела на его ухмыляющуюся рожу, которая глазела на меня во время звонка. Открыла окно… и просто выбросила телефон.

Да, я избавилась от этого телефона, и это как-то… облегчило мне душу.

Я позволила себе поэкспериментировать и совершала повороты на большой скорости. Машину заносило, но я успевала выруливать. Я нуждалась в адреналине, в этом остром ощущении.

Мне не хватало риска.

Всю свою жизнь люди, окружавшие меня, ограждали от опасности. Позволить себе это удовольствие могла только я сама.

Бензобак почти пуст. Заправка ждала меня уже за поворотом. Такая светлая яркая площадка среди этого черного мрака.

Я остановилась у нужного бака. Вышла и сказала работнику заправки:

– Девяносто второй, пожалуйста.

Заплатив за бензин, я купила себе баночку пива.

Вернувшись к машине, я увидела, как девушка с темными волосами заправляла свою черную иномарку. Заметив у меня в руке банку пива, она спросила: