Игорь Буланов - Винни

***

К вечеру Винни распрощался с последними клиентами, уволил секретаршу и выпил месячный запас виски. Когда позвонил Эйч, Винни едва ворочал языком.

– Здравствуй, Винни.

– О! Эйч! Корень зла! Ты не поверишь, как я рад тебя слышать, дружи… ще!

– Не совсем так, Винни.

– Пар… дон?

– Скорее, подружка.

– Не понял.

– Видимо, я теперь женщина.

– Ну знаешь… Это даже для тебя черес… чур. Оставайся мужиком, Эйч, мой те совет.

– Вчера меня перевели в общую камеру.

– И чего? Погоди. А как же… Мне же… Черт, Эйч! Ты хочешь сказать…

– Да. И я подумала, Кларе будет приятно, если я возьму ее имя. Так что, пожалуйста, называй меня Кларой. Винни?

– Э… черт… подожди!

– Извини, мне больше не дают говорить. Я почему звонила… Ты не мог бы мне передать зеркальце? И еще узнать, как перевестись в женскую камеру. Здесь не самое подходящее место для Клары.

– Эй, подожди! Не вешай трубку. Эйч!

– Клара.

– Ну хорошо, черт с тобой! Клара. Не вешай трубку.

Телефон ответил короткими гудками.

– Твою мать! – сказал Винни, сжимая руками голову.

Он слишком много выпил. Сейчас он нисколько не сомневался в способности Эйча не только присвоить себе имя Клары, но и стащить с неба кусочек ее души.

Это было уже слишком. Мертвая Клара в общей камере следственного изолятора. В мужской камере. Винни покачал в руке бутылку и, решительно запрокинув ее кверху дном, подставил открытый рот.

***

Винни напрасно переживал за своего одноклассника. Эйча и раньше не особенно волновали внешние обстоятельства его существования, хотя бы уже потому, что очень не многие из них он был способен заметить. Попав в следственный изолятор, он потратил ровно минуту, чтобы осмотреть и оценить обстановку. Не обнаружив там ровным счетом ничего заслуживающего внимания, он сразу же утратил к происходящему интерес и окончательно перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг в общем и с ним, Эйчем, в частности. Настолько, что полностью пропустил сложные ролевые игры, предшествовавшие появлению в его организме чужеродных мужских гормонов. Само их появление он, разумеется, обнаружил сразу же: в бездонных темных глубинах, над которыми застенчиво и неумело танцевало чахлое пламя его сознания, неожиданно вздулся обжигающий красный шар и стремительно рванулся к поверхности, обрастая по пути жадными змеями щупалец, которые он обдирал и терял без числа тут же. Бездна сразу наваливалась на них, стремясь погасить, и росчерки их были совсем недолги. Но вот огненный шар вырвался на поверхность, коснулся пламени, что танцевало над бездной, и взорвался в ослепительной вспышке, обронив в жидкую тьму мириады кровавых звезд. Потом застыл в верхней точке и, уже бледнея и остывая, рухнул вниз, без следа растаяв во тьме. И больше ничто уже не помнило о нем, кроме пламени, которое горело теперь чуть ярче и, возможно, немного другим цветом.

Никто кроме Эйча и не догадался бы, что цвет этот – женский, как не заподозрил бы и того, что исходный цвет был мужской, но Эйч знал это так же точно, как то, что звезды с охотой исполняют желания, а деревья с готовностью забирают боль.

Поэтому Эйч лишь улыбнулся. Если эти люди действительно не ошибались в том что случилось с Кларой, все было правильно и закономерно. Клара ушла, а вместо нее появилась новая женщина. Так уж устроен мир. Эйч назвал новую женщину Кларой. Что же до самого Эйча, то он всегда считал, что его, в сущности, по-настоящему никогда и не было. А, раз не было, значит, нечему было и исчезать. Все было правильно. Все сходилось.

Клара сидела на нарах в мужской камере следственного изолятора и улыбалась, представляя, как завтра Винни принесет ей зеркальце.

Утром, слоняясь по кухне с чашкой кофе и морщась от головной боли, Винни подсчитывал убытки.

Первой шла уволенная в целях экономии секретарша. Уволенная, как теперь отчетливо понимал Винни, сгоряча и спьяну. Поскольку с ее уходом всякая сексуальная жизнь для него обрывалась, можно было сказать, что, в некотором смысле, Винни сам наложил на себя вчера руки.

Дальше шли клиенты. Шли, уходили, бежали, и тут уже от Винни ничего не зависело. Про безукоризненную репутацию и двадцать лет безупречной работы можно было пока забыть. Как и о прежних доходах. Те несколько клиентов, что еще оставались, не сумели бы накормить Винни и завтраком.

Потом Клара, но об этом Винни старался не думать и, по крайней мере, до сих пор, у него это более-менее получалось.