Р.С. Кириченко - Игры виновных - сезон первый

Холодный пот стекал маленькими ручейками со лба. Стирая их тыльной стороной ладони, Саша неохотно встал, чтобы принять душ. В ванной он увидел, что ручейки пота не ограничились лишь его лицом, но захватили и шею, грудь и спину. Да и футболку можно смело закидывать в стирку.

Взбодрившись под тёплым душем, он принялся вытирать себя полотенцем. Саша чувствовал, что страх, прочно закрепившийся в его сердце, не спешил уходить. Страх заставлял память, как ленту, прокручивать обрывки сна в голове.

«Что это было? – раздумывал он. – Все выглядело настолько реалистично…»

Выйдя из ванной комнаты, Саша обратил внимание на настенные часы, большая стрелка которых остановилась на цифре четыре, а маленькая – на двенадцати.

«Ладно, это всего лишь дурной сон, и мне нужно выспаться. Просто выспаться», – сказал он себе.

Он знал, что утром ему обязательно позвонит Паша и к тому моменту он должен быть уже собран – светлая, чистая голова и готовность провести отличный вечер в хорошей компании. Вернувшись на кухню, чтобы выпить немного воды, Саша двинулся в свою комнату. Мысли о прошедшем сне не оставляли в покое. Он никак не мог вспомнить ещё одну деталь – перед пробуждением он увидел чьё-то лицо, точнее его черты. Покопавшись ещё минуту в памяти и ничего не обнаружив, Саша воткнул наушники в уши и впервые за долгое время включил классическую музыку.

Пока Вагнер заполнял его голову своим талантом, каждой нотой оправдывая свою популярность, Саша успел устроиться поудобнее и уснуть.

Из динамика телефона раздался восхищенный крик:

– Тебе сегодня двадцатка, дружище! – затем последовала короткая пауза, видимо, хозяину голоса было необходимо перевести дыхание. – Это же почти «очко», врубаешься, о чём я? – радостно продолжал сообщать голос. – Мы обязаны отметить твоё почти «очко», братик!

– Паш, я не уверен, что сейчас самое время так выражаться, – ответил Саша, торопливо выключая громкий режим. Он всегда его активировал, когда было лень подносить трубку к уху. – Иначе родители меня неправильно поймут, – и бросил извиняющийся взгляд в сторону своих создателей.

Мама, слегка покраснев, предпочла переступить порог кухни, вместо того чтобы зайти к своему сыну. Отец же принялся саркастически хихикать, удаляясь вслед за женщиной его мечты.

– Ну извини, братишка, я не экстрасенс. И не ведаю, что творится в твоей комнатушке, – обиженным тоном ответил Паша. – Итак, мой драгоценный человек, какие планы у тебя на вечер? – уже более оживлённо спросил он.

Саша уже догадывался, что Паша приготовил ему что-то незабываемое. Так он делал на каждый день рождения своего друга. У них было вроде что-то неофициального соревнования. Чем безумнее подарок, тем он круче. Им только не хватало ввести балльную систему оценок, чтобы было проще выявить победителя.

– Раз уж ты позвонил, то на сегодняшний вечер мой план – это ты, – тяжело вздохнув, ответил Саша. Выдержал короткую паузу и продолжил, прибавляя к словам оттенок сарказма: – Не могу сказать, что это лучший вариант в моей жизни. Но, учитывая, что других вариантов не предвидится, мне придется согласиться.

– И-и-и-и это правильный ответ! – воскликнул Паша. – Мои поздравления! Ты только что выиграл самый сумасшедший вечер в жизни! – Саша услышал, как он хлопает в ладоши. – К семнадцати ноль-ноль и ни минутой позже я заеду за тобой, Золушка. Иначе так и останешься оборванцем. До связи, дружище! – на этом Паша прервал разговор.

Нехотя Саша встал с кровати, накинул на себя шорты и банный халат. «Время омовения, господин», – произнес он голосом гоголевского Вия и начал злобно хихикать. На самом деле Саша всегда пытался пробудить себя нелепыми и зачастую несмешными шутками. Иногда получалось.

Когда Саша окончательно убедился в том, что от него не воняет, он отправился на кухню. Он решил пройтись медленно, держа правую руку перед лицом, в то время как левая нога, словно бесполезный деревянный брусок, тащилась по ковру. Его рот жутко-хрипловатым голосом произносил слово «жрать», при этом как следует протягивая букву «а».

– Малыш, хватит нас запугивать. Иначе в следующий раз поверю в то, что ты «ходячий», и посажу на цепь, как в том сериале.

Мама сказала это с таким серьёзным видом, что Саша уже призадумался о прохладе оков, накрепко закрепившихся на шее.

– Вот уж извини, – ответил он. – Я не виноват в том, что запах твоих, а впоследствии моих любимых пирожков так дурно влияет на мой мозг.