Алексей Ваховский - За чертой

У ворот уже стояла телега, в которой полулежал Саша, слегка прикрыв глаза, явно собираясь проспать, как минимум, половину пути. На поводьях лошади, запряженной в телегу, сидел Гена и счастливо улыбался. Небольшого роста, пухлый, несмотря на свой юный возраст и длинную, не очень сытую зиму, с хитрым прищуром черных глаз, он выглядел довольным и сам себе казался важным, то и дело поправляя автомат на покатом плече.

Павел бегло осмотрел его и строго спросил:

– Противогаз где?

Улыбка исчезла мгновенно с лица Гены, он начал что-то мямлить, но Степаныч, стоявший рядом, сурово рявкнул:

– Бегом!

Юнец соскочил с телеги и умчался в сторону своего дома, где он с дедом и проживал. Домом это строение можно было назвать с большим трудом: он скорее напоминал благоустроенный сарайчик, приспособленный для жизни в летнее время.

Паша поздоровался с Алексеем, восседавшим верхом на огненно-рыжем коне, и свалил в телегу свертки с пайками и фляжки с крестами. Алексей – рослый парень двадцати пяти лет, широкий в плечах и сильный, наклонился к телеге и забрал одну из фляжек. Он сунул ее в подсумок разгрузки и поправил серую бейсболку, из-под которой торчали светло-русые волосы, слегка закрывающие карие глаза.

– Сань, воду проверь в бутыле.

– Полная, Паш. Проверил уже, – ответил тот и взял другую фляжку с крестом, убрав ее в подсумок.

Павел сделал то же самое и, оседлав гнедую кобылу, проехал к самым воротам. Поравнявшись с Алексеем, он, улыбнувшись, посмотрел на друга и сказал:

– Тебе, кстати, привет передали.

– Кто? – удивленно спросил Саша, искренне не понимая, от кого этот самый привет.

– Сам знаешь, не маленький, – отмахнулся Павел.

А Саша слегка нахмурился, пытаясь сообразить, о ком идет речь.

– Ну, с Богом, парни. Вань, открывай, – сказал Степаныч.

Ворота со скрипом открылись, выпуская группу наружу.

– А Генка? – возмутился Митя, который пришел проводить внука в его первую вылазку.

Стоя рядом со Степанычем, он хотел уже перекрыть путь собой.

– Догонит. Ноги есть, – остановил его Степаныч и тихонько, чтобы тот не услышал, пробубнил себе под нос, – может, похудеет.

Всадники отправились в путь по накатанной за лето колее на старой грунтовой дороге.

Паша оглянулся и поторопил бегущего за ними Гену:

– Бегом, бегом!

Трехметровый бревенчатый забор скрывал дома и людей внутри периметра от посторонних диких глаз. Вышки у обоих ворот создавали ощущение безопасности и прибавляли солидности поселению. Сергей, находясь на северной, махнул им рукой и продолжил наблюдать за берегом озера и окрестностями.

Вспотевший и запыхавшийся Гена, догнав группу, плюхнулся в телегу. Саша тут же передал ему поводья и перебрался назад, намереваясь всё-таки доспать. Всадники перешли на рысь и стали приближаться к большому озеру, на песчаном берегу которого две женщины стирали белье под охраной Антона, вооруженного автоматом. Обменявшись с ним приветствиями, люди двинулись к лесу, видневшемуся в паре километров.

– Могли бы и подождать, – отдышавшись, буркнул обиженный Гена.

– Могли бы, – спокойно ответил ему Павел и громко скомандовал: Смотреть в оба, парни!

До трассы грунтовая дорога вела через лес и разрушенную деревню Чеховку, давно уже опустевшую. После дождя из неё так никто и не вышел, все живое там погибло. Сильная радиация окутала брошенные дома, и грунтовкой этой никогда больше не пользовались. Приходилось сворачивать налево и делать крюк по полю, объезжая стороной опасное место.

Поселение, за долгие годы ставшее для всех родным, скрылось за поворотом, и группа направилась к старому шоссе. Опасная Чеховка находилась справа, в паре километрах от черного, мертвого леса. Оттуда постоянно доносились странные звуки, на которые никто уже не обращал никакого внимания. Никто, кроме Гены, тревожно поглядывавшего в сторону черного леса.

– Что это, а? – обеспокоенно спросил он, снимая с плеча автомат.

– А ты сбегай, посмотри и нам заодно расскажешь потом, – смеясь, сказал Саша и лег на спину, удобно расположившись на мягком сене и прикрыв глаза рукой.

– Если выживет, то обязательно расскажет, – поддержал издевку Алексей и хохотнул в голос.

Геннадий же не обращал внимания на подколы со стороны старших товарищей, продолжая сжимать рукоять автомата.

– Хорош, парни, – вступился за него Павел и обратился уже непосредственно к Гене: Опусти автомат, сломаешь.