Антон Тихонов - Грани саморазвития на пике познания. Прозрение

Это был он…

Егор почувствовал, как бешено вдруг застучало его сердце, дыхание перекрылось, а всё тело перестало слушаться. Голова его подалась назад, рот приоткрылся. Признаться, любопытство и удивление не овладели им в эту минуту, им управляли два с огромным трудом преодолимые желания: или «втащить» своему двойнику кулаком в челюсть, а потом уже решать, что делать со всем этим дальше, либо сбежать отсюда метров на двести вниз по улице и там, стоя за деревом, набираться смелости и осмысливать происходящее. Других мыслей в голову не приходило, а общее оцепенение не позволяло привести ни один из планов в действие.

Двое зачарованных моментом мужчин.

Они стояли в оцепенении друг напротив друга. Холодный осенний дождь проблёскивал в свете фонарей, скатываясь по их лицам. Ветер развивал полы одежды и окутывал всё вокруг в леденящий ужас ситуации. Пронизывающий дождь холодными стрелами вонзался в землю, в камни и крыши домов, протыкал насквозь лапы голубых елей в городском парке.

«Молчестояние» на крыльце небольшого дома на окраине города сопровождалось вспышками фар от проезжающих мимо автомобилей, шорохом шин по мокрому асфальту и шипением луж под ними. Где-то на соседней улице были слышны лай собак и крики пьяных людей, что-то выясняющих между собой. Всё как всегда. Всё, как и завтра.

Егор от неожиданности и необъяснимости увиденного вдруг облокотился на стену дома и, опустив изумлённые глаза, начал нервно искать сигареты, постукивая ладонями по карманам пальто. На его лице сквозь усталость и отрешённость медленно и неумолимо проступала нотка удивления, страха и необъяснимого ужаса. Увиденное в эту минуту явно очень сильно потрясло молодого человека, в связи с чем он потерял дар речи, способность соображать и некоторые двигательные функции. Да и что он должен был говорить в этот момент, о чём? Может быть, что-то из разряда «Приветствую тебя, пришелец, на нашей планете… не убивай меня… и не высасывай мой мозг». Что говорят в таких случаях? Не каждый день мы становимся свидетелями чуда или чего-то из ряда вон выходящего, не вмещающегося в рамки типичного сознания. Егор попросту не знал, как должен был реагировать.

«Чёрт… Где же сигареты?» – буркнул он себе под нос.

Незнакомец при этом выглядел более уверенно, и на его лице просматривалась лёгкая улыбка. Впрочем, через секунду и она сменилась выражением восторга и неожиданности. Но мимика его лица и свободное положение рук всё же говорили о его готовности к этой встрече.

На крыльце то загорался, то снова гас управляемый датчиком движения фонарь. Длинные тени от его лампы расползались по саду, оставляя вокруг замысловатые очертания и образы.

Парочка продолжала смотреть друг на друга, не сходя со своих мест. Двойник Егора слегка приподнял кисть правой руки, но тут же опустил её, чем разрядил ситуацию и вывел его из ступора.

– Как… как это может быть? – выдавил из себя Егор, подойдя на один шаг ближе и робко коснувшись пальцами плеча стоявшего напротив человека, сопровождая взглядом движение своей руки.

– Говорят, это не сложнее, чем сходить в магазин за хлебом, – продолжая пристально разглядывать собеседника, ответила его копия.

Его спокойствию не было границ. В то время как Егору вовсе было не по себе, да и мысль о побеге, кстати, он припрятал, видимо, не далеко. Вдруг всё-таки пригодится.

– Этого не может быть… не может, – проведя по своим мокрым волосам рукой, прошептал он.

Дождь не утихал. Будто кто-то проковырял в небе огромную дыру, и оно из благодарности низвергало потоки сильнейшего на планете растворителя на головы её обитателей.

Дождь усиливался. Подхватываемый пронизывающими порывами, он больно стегал мостовую, голые деревья пустых аллей и двух людей, окружённых темнотой, время от времени разрываемой вспышками света. Пауза затягивалась. Молодые люди продолжали стоять друг против друга, не предпринимая никаких новых действий.

Если бы кто-то увидел это со стороны, то он непременно бы заметил, что перед ним два абсолютно одинаковых человека – мужчины лет сорока. Спортивное телосложение обоих выдают чёрные приталенные пальто, синие джинсы и ботинки со шнурками, шнурок правого ботинка, кстати сказать, у обоих почему-то был развязан и потому плавал, как грязный мокрый червяк, в лужице. Коротко, по-мальчишески постриженные светло-русые волосы с частыми вкраплениями седины, немного худощавые лица с грустными выцветшими глазами. На плечах у обоих висели сумки от ноутбука. Словом, два сапога пара, или яблоко от яблони, или… нет… что там ещё говорят в таких случаях? Словно в зеркальном отражении друг для друга, они просто стояли и молчали.