Антон Тихонов - Грани саморазвития на пике познания. Прозрение

Пока, мой Хаммер. До встречи, милый друг!» – с этими словами круговорот мыслей, часто захватывающий сознание молодого человека по имени Егор, унесло внезапно ворвавшимся в открывшиеся двери автобуса, пронизывающим до костей холодным осенним ветром.

«Так… Выхожу из автобуса. Глаза в асфальт. Сворачиваю налево, иду мимо магазинов, мимо припаркованных возле них машин. Прошу, Вселенная, пусть только никто не заметит меня, никто не окликнет и не заговорит со мной. Не хочу ни с кем обсуждать мои дела и ещё больше не хочу встретить какого-нибудь дурака, коих много на просторах этого города, – думал про себя Егор, быстрыми шагами удаляясь от автостанции. – Кстати, примерно 90 % людей, интересующихся вашими проблемами, на самом деле даже не заморачиваются на их счет и, возможно, даже не слушают вас, а оставшиеся 10 %, скорей всего, вдобавок и рады тому, что эти проблемы у вас есть… Суровая правда жизни. Жить в иллюзорном мире, быть может, интересно, но рано или поздно наступает время пробуждения, и вот тогда приходит печаль».

Осень. Льёт дождь. «Престарелые» берёзы, шумят своими голыми ветками и тянутся вслед за ветром, будто желая улететь вместе с ним, устав стоять на одном месте вот уже почти век. Мокрый тротуар. Лужи как огромные зеркала. Ни птиц, ни звёзд. Только свинец осеннего неба и жёлтые фонари.

«Ещё чуть-чуть, и я на самой тихой улице, ведущей меня к дому. Кто-то стоит возле банкомата. Не меняю шаг, иду себе, – подняв ворот пальто и отвернувшись от порыва ветра, продолжал успокаивать себя молодой человек. – Пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста… занимайтесь своими делами, меня нет».

Егор, умышленно уходя в тень, всегда старался миновать места, освещённые фонарями особо ярко.

«Дайте мне спокойно добраться до дома. Там тепло, светло, и там мои дети, и вечно недовольная супруга, – смахнув с кончика носа повисшую дождевую каплю, молодой человек прибавил ходу. – Но дети всё же перевешивают чашу моих весов. Дети – моя жизнь».

В его голову почти всегда лезли всякие мысли: проблемы, проблемы, проблемы. Он прекрасно знал себя и знал, что, пока не ляжет спать, проблемы не дадут ему покоя. Это мука. Мука жить так, как живёт он последние два года. Какой-нибудь ушлый психоаналитик на случае этого парня уже давно бы сделал карьеру и вдобавок ещё и книгу написал «О том, как нельзя…, и что для этого можно…».

Егор – самый «обычный необычный» человек. Почему «обычный необычный»? Ну тут всё просто. Более неприспособленного для жизни человека нужно ещё поискать. Дело в том, что, когда все идут налево, он уверенной поступью идет направо, в моменты, когда его знакомые и незнакомые зарабатывают деньги, он находит тысячу и один способ прогореть. Если он что-то задумал, будьте уверены, дело гиблое. К гадалке не ходи. Глядя на него, невольно создавалось впечатление, будто он существует где-то впереди, что ли. Или, наоборот, плетётся на пару десятков лет сзади? В общем, пока он заучивает слово «гоп», все остальные уже перепрыгнули. Патология!? «Синдром принятия неверного решения»!? У Егора, похоже, им поражены все внутренние органы.

«Скоро, скоро мой уютный домик, – бубнил он себе под нос, он всегда что-то тихо бормотал про себя или напевал что-нибудь вслух под стать моменту. – Прохожу по узкому прогону между улиц, сворачиваю направо. Холодно. Когда я уже куплю себе зонт? Вот и дом. Большие решётчатые окна согревают своим добрым светом. Горят все семь. Дом дышит жизнью и теплом. Я иду к тебе, моя обитель, моя крепость».

Когда идти оставалось ещё около тридцати метров, Егор обратил внимание на чей-то силуэт, видневшийся наполовину из-за трёх высоких можжевельников, прижившихся на альпийской горке возле крыльца. Чуть замедлив шаг, через пару метров он и вовсе остановился. Но спустя секунду всё же продолжил идти, опустив голову, прокручивая в уме все варианты того, кто бы это мог быть. Силуэт незнакомца кого-то сильно напомнил ему, да так сильно, что ноги Егора напрочь отказывались идти дальше и, кажется, даже сделали попытку пойти в обратном направлении. Незнакомец, увидев его, оживился и, перестав разглядывать свои ботинки, уставился на него в упор.

Холод и страх заставили передёрнуться все тело Егора. Глаза расширились. Язык онемел. Мысли? Все мысли покинули его многострадальную уставшую голову. То, что он увидел в следующий момент, перечеркнуло всё увиденное и пережитое им за всю жизнь.

Подойдя вплотную к крыльцу, он поднял глаза на гостя и остолбенел. Перед ним стоял не кто иной, как он сам. Он! В той же одежде, с той же причёской, с теми же грустными от природы глазами, всегда выдававшими его усталость, поникшими верхними веками. Те же манеры, мимика, жесты, вся сущность. Легкая ехидная улыбка и всё остальное, что там ещё к нему прилагалось. Он!