Елена Арсеньева - Темное пламя любви

Ольгушка рада была бы уши заткнуть, чтобы не слышать ужасных слов об отце своем и матери, да тетка Лукерья крепко держала ее за руки, не давала ими шевельнуть, и все вела, вела свои ужасные речи, от которых сердце Ольгушки билось уже с перебоями, а иной раз ей казалось, будто оно и вовсе остановится.

– Шло время, стала душа моя потихоньку успокаиваться, и страшные видения меня больше не посещали. Жизнь моя кое-как наладилась. Я вышла замуж за отца Каллистрата, заплатив Груньке вовсе уж цену немереную. Боялась, как бы она не открыла моей вины миру честному да мужу моему! Он простил… от любви ко мне и доброты своей простил, что я не девицей непорочной ему досталась. Однако, конечно, узнав, что у меня ребенок родился да был в болоте утоплен, будто падаль, этого он простить бы не мог! А Грунька, которой по-прежнему хотелось завладеть моим перстеньком, для начала намекнула отцу Каллистрату, что не иначе полюбовник мне его подарил. Велел муж его снять: негоже, мол, попадье носить что-то еще, кроме колечка венчального! Однако снять его оказалось невозможно: я раздалась вширь, и пальцы у меня потолстели, вот перстенек в палец врос. Не обрубать же его! Смирился с этим отец Каллистрат. А Грунька, своего не добившись, все не унималась: грозилась наговорить мужу моему, будто я сама дитятко утопила! Насилу, говорю, откупилась от твоей матушки… чтоб ее черти на том свете жарили да парили!

Прежняя злоба зазвенела в голосе тетки Лукерьи, и Ольгушка вдруг почувствовала, что здесь что-то не то: не могла ее добрая да ласковая матушка оказаться такой злодейкой, какой тетка ее описывает. А что до того, будто любовь отца к матери зиждилась только на присушках и приворотах, то уж в это Ольгушка никогда не поверила бы, потому что вся жизнь родителей происходила на ее глазах, и такую любовь, которая сияла между ними, можно было только в сказке отыскать. Ни на минуту не засомневался бы Василий оседлать черта и полететь на нем в дальние дали, чтобы отыскать царицыны черевички для любимой своей Грунюшки!

Да, может, и думают люди, что перед смертью нельзя соврать, но то, что тетка Лукерья сейчас напраслиной поливает Васнецовых, даром что минуты ее жизни сочтены, – в этом Ольгушка с каждой минутой уверялась все больше.

А тетка Лукерья между тем продолжала:

– Прошло какое-то время, и увидела я сон. И во сне том явился ко мне мой сыночек, сказал, что жив он, не заел его, по счастью, моховик, однако же попал он во власть злобного болотника, который забирает всех детей, умерших некрещеными. А ведь сыночка моего не то что не крестили Демьянушкой – глоточка воздуха живого ему вдохнуть не дали, и только по ночам выпускает несчастных своих узников из трясины, чтобы они мелькали над болотами синими огоньками и заманивали неосторожных путников в болото на погибель. Но есть, сказал мой сыночек ненаглядный, одно средство спасти его. В том оно состоит, чтобы не просто убить его погубительницу Груньку Васнецову, но и все семейство ее извести под корень, то есть и мужа, и дочку. Но если хоть кто-то из этого проклятого семейства в живых останется, сыночек мой снова сгинет, а вернется ко мне, лишь когда срок его службы у болотника кончится. Но уж когда это произойдёт – неведомо. Может, и никогда!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Нецыи – суеверы (старин.).

ГБО – гипербарическая оксигенация – метод лечения поврежденных тканей насыщением их кислородом под повышенным давлением.

Так в старину называли придорожные ямы, в которые сбрасывали тела умерших без отпевания.

По старому стилю день Ильи-пророка-грозника отмечали 20 июля, по новому он приходится на 2 августа.

Лапти из пеньковой веревки. Иногда так называют обрезанные по щиколотку старые валенки или сапоги.

Сестреница – двоюродная сестра (старин.).