Энн Райс: Кровь и золото

Торн увидел высокого стройного мужчину со светлыми, почти белыми, волосами, чуть отливавшими желтизной, – длинными, густыми, тщательно расчесанными. Взгляд голубых глаз казался суровым, а лицо, поражавшее изяществом черт, на первый взгляд мало отличалось от лица смертного, ибо кожу его покрывал тончайший слой смеси из крови и пепла, придававший ей естественный цвет. Капюшон ярко-красного плаща был откинут назад.

Торн отметил про себя, что мужчина благороден, красив и, скорее всего, хорошо образован. Судя по внешности, он был более привычен к книгам, чем к мечу, о чем свидетельствовали и крупные, но узкие ладони с длинными пальцами.

И тут Торна осенило: этот мужчина вместе с другими пьющими кровь сидел за столом во время совета, на котором решалась участь темной царицы.

Да, благодаря Мысленному дару Торн видел, что именно этот древний кровопийца больше всех старался урезонить царицу, хотя время от времени в его глазах сверкали искры ярости и ненависти, и было ясно, что он с трудом сдерживается, не позволяя клокотавшим внутри чувствам вырваться наружу.

Да, Торн видел, как во имя спасения остальных он старался тщательно подбирать и обдумывать каждое свое слово.

Тот, кто пьет кровь, указал Торну на место справа, у стены, и тот послушно опустился на длинную кожаную подушку. Прямо перед ним зловеще плясал огонек свечи, и отблески пламени игриво посверкивали в глазах хозяина. Торн ощутил запах чужой крови и догадался, что аромат исходит от собеседника.

«Да, я уже насытился, но составлю компанию и тебе. Ты нуждаешься в пище».

– Да, – согласно кивнул Торн. – Ты даже не представляешь, как давно я не охотился. Там, среди снега и льда, обходиться без крови было легко. Но теперь, когда вокруг, совсем рядом, столько этих слабых, хрупких созданий…

– Ясно, – сказал тот, кто пьет кровь. – Я тебя понимаю. Впервые за долгие годы Торн произнес слова вслух и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Да, память – это проклятие, думал он, но одновременно и величайший дар. Потеряешь память – считай, потерял все на свете.

Ему вспомнился эпизод из древнего сказания его народа: бог Один пожертвовал глазом за позволение сделать всего один глоток из источника великой мудрости и девять дней провисел на священном дереве, чтобы обрести дар ясновидения. Нет, все было еще сложнее. Один получил не только мудрость и дар ясновидения. Испив священного меда, он обрел магические руны.

Однажды, много лет назад, жрецы священной рощи дали Торну выпить такого меда, и он, встав посреди отцовского дома, исполнил песнь о рыжеволосой ведьме, пьющей кровь, о прекрасной ведьме, которую ему довелось увидеть собственными глазами.

Все, кто слышал эту песнь, хохотали и насмехались над сочинителем. Но когда она принялась убивать членов клана, они перестали смеяться, а увидев бледные тела с вырванными глазами, провозгласили его героем.

Торн вздрогнул и встряхнулся. С плеч и волос посыпались остатки снега. Небрежным жестом он смахнул льдинки с бровей, и они мгновенно растаяли на пальцах.

Он огляделся в поисках камина, но открытого огня нигде не увидел. Тепло будто по волшебству проникало через маленькие оконца. Чудесно! Достаточно согреться – и забываешь обо всем на свете. Внезапно ему захотелось стянуть с себя одежду и всем своим существом погрузиться в благословенный жар.

«В моем доме есть камин. Я провожу тебя туда».

Словно вдруг очнувшись от транса, Торн виновато взглянул на незнакомца и отругал себя за непростительно долгое молчание. Как это бестактно с его стороны!

Тот, кто пьет кровь, наконец заговорил вслух:

– Не переживай. Это вполне естественно. Ты понимаешь мою речь?

– Да, это язык Мысленного дара. Он известен всему миру– Торн пристально посмотрел на незнакомца, – Меня зовут Торн. Моим богом был Тор. – Он поспешно сунул руку за пазуху и извлек из-под изношенного меха золотой амулет на цепочке. – Такие вещи не ржавеют от старости, – сказал он. – Молот Тора.

Тот, кто пьет кровь, кивнул.

– А кто твои боги? – спросил Торн. – Кто они? Я не о вере, а о том, что утеряно безвозвратно, о том, что не удалось сохранить ни тебе, ни мне. Ты понимаешь, о чем я?

– Боги Древнего Рима. Такова моя утрата, – сказал незнакомец и добавил: – Меня зовут Мариус.

Торн кивнул. Какое счастье – говорить вслух и слышать в ответ чей-то голос. На мгновение он забыл о жажде крови – ему хотелось только внимать обращенным к нему словам.

– Поговори со мной, Мариус, – попросил он. – Расскажи о чудесах, которым был свидетелем, обо всем, о чем сочтешь нужным…