Даниэль Вайс - Прах к Праху…

– Идиот! – вспылила Алекс и со всей силы оттолкнула от себя смеющегося юношу.

Выбравшись из воды на берег, она раздраженно зашагала прочь, не обращая никакого внимания на оправдывающиеся окрики своего парня. Ребята из их компании тут же дружно начали над ней подшучивать:

– Алекс! Да брось ты, бука, ведь это всего лишь шутка!

Но Александре было совсем не смешно. Ричи без конца теребил ее за руки, пока она вытиралась, и смущенно улыбался, а ей, тем временем, хотелось плакать. Как ни странно, но у Алекс было такое ощущение, как будто бы она старательно строила карточный домик, а кто-то взял и, шутки ради, разрушил его. «Да ладно тебе, ведь это же всего лишь карточный домик» – глупое и фальшивое «извини».

– Алекс, ну не будь занудой! – тормошил ее тем временем Ричи, – У нас же вечеринка…

Алекс с готовностью ему кивнула.

– Так не буду вам ее портить! – вконец разозлилась она, – Поэтому отвези меня, пожалуйста, домой.

– Котенок, ну перестань…, – попытался сгладить ситуацию юноша.

– Мне пешком пойти?! – крикнула она ему сквозь слезы.

Физиономия Ричарда прокисла. Он понял, что это один из тех случаев, когда спорить с Алекс просто бесполезно. Обычно, в таких случаях, от любых пререканий становилось лишь только хуже. Поэтому парню ничего другого не оставалось, как идти и послушно заводить свой новенький мотоцикл.

***

Ночью Александре приснился весьма необычный сон. Он был очень реалистичным. Ей снилось, будто бы она одиноко бродит по осеннему старинному кладбищу, рассматривая надписи на надгробных камнях, но, как ни старается, не может понять ни слова. И вот, у одной из могил, Александра вдруг заметила свою бабушку. Причем на вид Юноне был лет двадцать. Обрадовавшись неожиданной встрече, Алекс поспешно бросилась к ней, но та вдруг знаком остановила ее. Александра недоуменно посмотрела на бабушку и заметила у нее в руках шкатулку. Юнона ласково улыбнулась внучке и произнесла лишь только одно слово: «Камин…». Слово это громким эхом начало отдаваться в голове Александры, отчего она неожиданно проснулась.

«Камин», – мысленно повторила Алекс, и ей на ум сразу же пришел старый камин, расположенный в общем зале и богато украшенный разнообразной лепниной и каменными ангелочками. В мозгу Александры навязчиво маячил образ шкатулки, увиденной ею во сне.

– Может я и дура, оттого, что верю в сны, но я просто умру от любопытства, если я не пойду туда и не проверю! – твердо решила она и, встав с кровати, совершенно обнаженная спустилась в зал.

Таинственный лунный свет, пробивающийся сквозь шторы, и абсолютное отсутствие одежды вводили Александру в странное состояние легкой эйфории. Каменные же ангелочки камина добавляли моменту какой-то невесомой дьявольской возвышенности.

Алекс скрестила пальцы левой руки. Ей жутко захотелось, чтобы произошло какое-то волшебство, благодаря которому ее сон бы вдруг внезапно оказался вещим. Несколько секунд спустя резкий крик радости трагически умер, раздавленный ладонью на зажатых губах. И девушка победоносно извлекла на свет предмет, найденный в темных закоулках дымохода. Предметом этим оказалась покрытая паутиной старая черная шкатулка, инкрустированная маленькими голубыми камушками.

«Не может быть!!» – с захлебывающимся восхищением подумала Александра, почти бегом устремившись обратно в комнату.

Девушке не терпелось изучить свою удивительную находку. Совершенно естественно, что от ее желания спать не осталось и малейшего следа.

Внутри шкатулки Александра обнаружила старое письмо, написанное на незнакомом ей языке, а также массивное металлическое распятие на длинной цепочке. Восторженная Алекс разглядывала свою находку снова и снова, все внимательней и внимательней. Но в письме, к своему сожалению, поняла лишь инициалы парня с фотографии. Те же самые «D.V.», размашисто написанные в конце листка бумаги. Эти же инициалы, очень тонко выгравированные, Алекс нашла и на обратной стороне креста. Красивое распятие, наверняка, было сделано когда-то вручную. Тонкие и нежные линии его гравировки замысловато переплетались в сложный растительный узор, на котором была размещена андрогинная фигура распятого Христа, которая почему то смотрелась на нем слегка зловеще.

Александра не выдержала и восторженно одела крестик себе на шею. Обнаженная, в одном распятии, она нарциссически залюбовалась на свое отражение в зеркале. И хоть крест и оказался несколько великоват для ее хрупкой шейки, но он все равно смотрелся на ней просто великолепно.