Александр Лучанинов - Каменка

– О, это по-нашенски, по Каменски, – Молчан хлопнул его по плечу. – С таким подходом ты у нас может даже и приживешься. Ненадолго. Ладно, – упершись ладонями в колени, он встал с табурета, достал из нагрудного кармана рубашки самокрутку, закурил и выпустил облако густого сизого дыма, тут же растекшегося по кухне. – Пойдем, санаторий, заселять тебя буду.

***

На улице Володарову открылась картина, которую вчера от него скрывал туман. Каменка во всей своей красе. Предсмертной, увядающей (или расцветающей, смотря с какой стороны посмотреть) красе. Дом Молчана действительно был расположен на самом краю села. Своей входной дверью он смотрел в лес, а подъездная дорожка выходила на улицу, от которой остались только две колеи, поросшие довольно высокой, высохшей на зиму, травой. С жилищем сельского головы соседствовали еще два очень похожих друг на друга дома. Отличались они лишь заборами и цветом стен, но в одном сходились в точности – в их окнах не было стекол, а на крышах – шифера. В придачу ко всему ворота дома слева ввалились во двор, сделав из улицы щербатую улыбку.

– Пойдем, – Молчан подождал, пока Володаров выйдет за калитку, закрыл ее на щеколду и показал вдоль дороги-тропинки. – Тут не далеко. Если так подумать, почти соседями с тобой будем.

– Это как так? – удивился Володаров. Все соседствовавшие дома выглядели совершенно непригодными для жилья, и он не мог представить себе, что его поселят в одном из них.

– Ну, Альбертыч, кстати, тезка твой, на той же стороне улицы жил, и между нами все заброшенное, так что…

– А, – Володаров понимающе кивнул, – как бы соседями.

– Ну, я так и сказал. Почти. Только ты на многое не рассчитывай. Наши домик пощипали немного. Так уж у нас заведено. Жизнь тяжкая, люди хватаются за все, что могут. Но все самое необходимое там есть, а чего нет – найдем. Ты, главное, спроси. Мы в беде не оставим.

– И что, дружно живете? – Володаров старался поспевать за Молчаном, но тот, несмотря на короткие ноги, шагал довольно быстро.

– А то! Это в городе можно самому по себе. Знай только работай, да деньги получай. В Каменке ты, можно сказать, в прошлое попадаешь. Тут без взаимовыручки далеко не уедешь. Оно ж ведь раньше как было? Охотник еду добывает, все время на это тратит. На пошив одежки не остается. А без одежки ты сильно не поохотишься. Вот он и отдает часть добычи портному за шубу. Это, грубо говоря, но ты меня понял. В Каменке примерно так же. Община живет сама по себе, как древние люди. Даже собирательство у нас в какой-то степени имеется. Это когда на водку не хватает и мужики по лесу рельсы собирают на металлолом, – он хрипло рассмеялся. Самокрутка, присохшая к его нижней губе, повисла и колыхалась в такт смеху.

Володаров ничего не ответил. Он изо всех сил старался удержать скудный завтрак в себе. Похмелье, которое настигло его сразу после пробуждения и отступившее немного позже, теперь вернулось, и было настроено вполне серьезно. Не ясно, что Молчан добавлял в свою самогонку, но на пользу это явно не пошло. Еще и погода на улице выдалась поистине весенней. Птички радостно поют, легкий ветерок разносит по округе запах свежести, и солнце светит, яркими лучами согревая землю. Землю и Володарова, одетого в грязную ветровку, с тяжелой сумкой за плечами, и непреодолимым желанием лечь прямо здесь, в колею.

Тем не менее, несмотря на все неудобства, Гена воспринял шутку про металлолом в серьез. Взял ее, как говорится, на карандаш. Ведь чем больше он узнает о местных, тем легче будет с ними наладить контакт.

– Ну, вот и пришли, – Молчан остановился у дома, бывшего зеркальным двойником его собственного. Зеркальным почти во всем. Вход не слева, а справа. Маленькое чердачное окошко смотрит не на лес, а в центр села. Стены не из зеленых досок, а из красного кирпича. Вместо штакетника по пояс – ростовой забор.

Молчан подошел к воротам, порылся в кармане штанов, извлек из него увесистую связку ключей и, прищурившись, принялся перебирать их один за другим. Спустя примерно минуту неторопливых поисков, он остановился на небольшом серебристом ключике с отметиной, сделанной белой краской, вставил его в навесной замок на воротах и повернул. Замок открылся. Молчан отворил только одну створку ворот, вошел во двор и жестом пригласил Володарова. Тот беззвучно икнул, борясь с тошнотой, и вошел следом.

Придомовой участок тезки Володарова выглядел не в пример окружающему запустению. Подъездная дорожка к дому была аккуратно засыпана гравием. Слева и справа от нее ровными прямоугольниками выделялась взрыхленная земля, скорее всего отведенная под цветники. Трава, временами доходившая за забором до пояса, здесь не дотягивалась и до щиколоток, будто кто-то совсем недавно ее косил. Между домом и забором красовалась беседка, сделанная из четырех вертикальных брусьев, вбитых в землю, соединенных у основания горизонтальными перегородками и накрытых сверху простой односкатной крышей.