Александр Лучанинов - Каменка

***

Володаров проснулся достаточно резко, чтобы пожалеть об этом. Кошмар растаял мгновенно, не оставив ни следа и его место заняло похмелье. Оно ворвалось в разум грубо, как дикий зверь врывается в палатку к туристам. А что обычно остается после подобных инцидентов? Ошметки, беспорядочно разбросанные вокруг лагеря. Именно так себя сейчас чувствовал Володаров. Ошметками, разбросанными вокруг вчерашнего себя. Голова раскалывается, мышца на ноге после вчерашней судороги ноет, в горле першит от чересчур крепкой самогонки, в желудке полный бардак от нее же. Одним словом – провести весь день на ногах, а потом пить на голодный желудок, закусывая одним жалким помидором было очень плохой идеей.

Сев на край дивана, Володаров осмотрелся. Он плохо помнил большую часть вечера, только смутные обрывки разговора о том, что в Каменке много суеверий и нет телефона. А потому интерьер комнаты, в которой он ночевал, оказался для него новостью. Хорошей новостью. Не такой, в которой диктор с серьезным и очень озабоченным видом рассказывает, как в селе Каменка был пойман серийный убийца, заманивавший в свой дом невинных участковых, и стрелявший в них из двустволки, пока те спят. Это больше походило на позитивный репортаж про провинциального гения-самоучку, живущего в плохих условиях, но не теряющего присутствие духа.

Комната, в которой провел беспокойную ночь Володаров, находилась прямо напротив кухни. Но в отличие от нее, совершенно не походила на сарай. Здесь было чисто и светло. Солнце уже встало и свет, проникая через небольшие окошки, отражался от побеленных от пола и до самого потолка стен, создавая иллюзию просторности. Мебели в комнате было не много. Только диван, пара стареньких стульев с резными спинками, и тяжелый на вид шкаф, забитый книгами.

Володаров поднялся и подошел к шкафу, чтобы рассмотреть его содержимое. Ему хотелось немного больше узнать о Валерии Молчане, но спрашивать в открытую он пока не хотел. А библиотека человека, как-никак, отражение его души. После недолгого изучения Володаров пришел к выводу, что голова Каменки (если он им действительно является) очень разносторонняя и любопытная личность. Большая часть книг была посвящена различным вопросам, связанным с ветеринарией, что само по себе логично, но остальные же оказались весьма разношерстными. Складывалось впечатление, что Молчану было попросту все равно, что читать. На одной полке могли соседствовать огородный справочник и «Мастер и Маргарита», руководство по эксплуатации ВАЗ 2101 и учебник анатомии.

Не заметив в расстановке книг никакой закономерности, как и порядка в целом, Володаров громко прокашлялся, пожалев о том, что вчера вечером сорвался и закурил. Два месяца насмарку. Он попробовал утешить себя тем, что это единичный случай, с каждым может случиться, но это не помогло. Внутренний скептик моментально включился в дело, заявив, что обычно сельской мужик – курящий мужик, а значит искушений и поводов каждый день будет хоть отбавляй. В таких условиях ни о каком единичном случае и речи быть не может. Совсем скоро этот единичный станет двоичным, троичным, а там и до постоянства не далеко.

– С добрым утром, – раздался голос Молчана.

Володаров невольно вздрогнул. Он часто, задумываясь, уходил в себя, забывая о внешнем мире, и когда его туда с силой возвращали, вздрагивал, напрягался будто шланг, в который резко подали воду.

– Ага, – ответил он, повернувшись к двери.

– Почитать себе ищешь? – Молчан показал пальцем на шкаф.

– Да нет, так, любопытствую. А откуда у вас столько разных книг, если не секрет?

– Нет, Геннадий Павлович. У меня от родной милиции секретов нет. Украл я их, – он замер на секунду, наслаждаясь меняющимся выражением лица Володарова, а затем раскатисто рассмеялся. – Да ты не напрягайся понапрасну. Это я так, для громкого словца. Из библиотеки школьной себе забрал на передержку. Школа-то у нас еще в… – он задумался, – дай бог памяти, в семьдесят седьмом закрылась. Ага, точно. В семьдесят седьмом. Ровно через год после того, как село бесперспективным признали. Ну, поначалу здание просто закрыли. Законсервировали, так сказать. А потом забыли, что оно вообще было. Так и стояло порожняком года три – четыре, гнило, пока Никитин там Лешку Сирого с дружком не поймал. Молодежь на водку воровала понемногу. В основном металл тащили, проводку из стен выдирали, да все, что к полу не прибито. Ну им Никитин тогда нагоняй устроил… А я, как узнал, так решил сам посмотреть, чего они там устроили. Угадай, что?