Кае де Клиари: Улли и горшок золота

Так что, брат, уважать тебя, вроде как не за что. По службе движение у тебя давно уже прекратилось. Карьера села на мель, а быть может и на рифы. Соответственно и зарплата – курам на смех. Не умеешь ты перед начальством делать «ланца-дрица», не умеешь! Другие вот умеют, а ты – нет. И пофиг, что ты работаешь вдесятеро лучше любого из них. Пофиг, что все об этом знают, в том числе и любящее «ланца-дрица» начальство. Они будут двигаться по службе, а ты сиди себе на месте, работай. Им будет прибавка к жалованию, а тебе – шишь! Они умеют жить, а ты не умеешь. А зачем вообще жить тому, кто жить не умеет?

Эдак можно додуматься до того, до чего не следует додумываться. Так и в окошко сигануть недолго! Только вот кому от этого польза будет? Тебе? Точно не будет. Семье? Сомнительно. Им, конечно, квартира достанется, дача и всякое такое, но состояния, как такового, нет, значит, дочке придётся пойти работать, а ей бы доучиться качественно, сам же мечтал об этом…

И всё в таком духе. Я, надеюсь, вы поняли, что я здесь не на жизнь жалуюсь, а про бессонницу рассказываю? Тогда, поехали дальше!

.............................................................................................

Топ, топ, топ, шур, шур, шмяк!

Шаги? Бессонная ночь всегда наполнена звуками. Тут поскрипывает, там пощёлкивает. В коридоре громко тикают часы. И на тебе – ещё и шаги.

Маленькие лапки. Кошка? Нет у нас кошки. Была бы кошка, так и жизнь стала бы светлее, но у дочки аллергия. Тогда кто же? Неужели крыса?

Приехали! В современном доме, где мышей-то никогда не было, но, правда, имели место быть тараканы, вдруг появляется крыса. И что с ней прикажете сделать? Убрать, что же ещё!

Причём, под словом «убрать», имеется в виду всё что угодно, только не убить, так-как мы семья, которая любит всякую живность, кроме тараканов. Мне и самому крысу убивать жалко, (умнющая и прикольнейшая тварь, с удовольствием завёл бы ручную, да больно уж мало живёт, и опять же таки дочкина аллергия…), что же касается остальных, то о таких вещах, как убийство здесь речи быть не может.

Значит, придётся изловить, отвезти в лесополосу и там выпустить, живую и невредимую. Ловить, конечно, мне придётся, ведь именно я, с точки зрения семьи, больше всего похож на кота. Не будем уточнять почему.

Топ, топ, топ, топ, топ!

Совсем рядом. Может быть, удастся её увидеть? Не поймать пока что, а только увидеть. Не руками же её ловить среди ночи!

Осторожно переворачиваюсь, притворяясь спящим, играю ради крысы! Но, почему бы и нет? Эти существа очень чувствительны, и если крысуня почувствует, что за ней наблюдают, то «сделает лапки» в неизвестном направлении, только её и видели. В этом, крысы мастера, ибо на том держится жизнь их крысиная.

Лёгкий топот раздаётся прямо рядом с диваном. Немного странно – крысы передвигаются скачками, а тут ровная дробь. Так может быть это не крыса? Но тогда кто же?

И тут я увидел его ! Он вбежал в полосу лунного света, оставшуюся из-за неплотно прикрытых штор, и весело заскользил по ней, как мальчишки зимой скользят по ледяной дорожке.

Да это и был мальчишка, по крайней мере, так он выглядел. Ростом паренёк был не больше крысы, вставшей на задние лапки, одежду его составляли сшитые вместе лоскутки, так что его одеяние – нечто вроде мешка без рукавов, напоминало еловую шишку. Так иногда изображают Питера Пена, но у того, кажется, одежда состоит из листьев.

Лоскутный «мешок», это всё что имелось на миниатюрном мальчишке. Ноги босые, никаких признаков штанов, шляпы тоже нет, зато имелся плащ никак не убранных волос, доходивших почти до земли. Сейчас в лунном свете он казался статуэткой отлитой из серебра, но это была не неподвижная кукла, парень был живой. Вот он сотворил лихой пируэт, словно действительно катался по льду, и оказался стоящим ко мне лицом. И тут наши глаза встретились. Я успел заметить лукаво-насмешливое выражение его лица, потом он приложил палец к губам и произнёс всего одно слово:

– Улли!

Я не успел ничего ответить. Мои веки вдруг стали тяжёлыми, и не было никаких сил удержать их, даже если бы я сделал это руками. Но всё же я успел увидеть, как Улли, (почему-то я сразу понял, что это его имя), оттолкнулся, словно был на коньках, и заскользил по лунному лучу, пока не скрылся где-то в районе окна, вспыхнув напоследок серебряной искрой.

..............................................................................

Надо же было такому присниться! Когда я проснулся, серебряный человечек так и стоял у меня перед глазами, как живой. Я даже поглядел в ту сторону, куда он скрылся, вспыхнув напоследок искрой.