Нина Захарина - Памяти юного поэта

Как будто это страшный сон, как будто мир грёз.

И каждый из нас в любой миг вот – вот проснётся,

И рано утром к нам домой Кирилл вернётся.

Да как судьба вообще сделать так смогла,

Ведь помню, как с детства она его берегла.

Помню, в Уояне он маленький влез на карниз,

Мило улыбался прохожим, свесив ноги вниз.

Помню, как щёлочь он на себя вылил.

Все до сих пор думают, как он её не выпил?

Помню, в Посольске, на Пионерской скале

Висел над пропастью Кирилл на друга руке.

На большой высоте, от смерти не волоске.

И по весне, когда начинал таять лёд,

Он собирался и шёл в очередной поход.

Трудно поверить, он на льдинах катался.

В Сибири то у нас реки буйные, не как везде.

Но всё же он всегда живой оставался,

Так почему эта лужа сыграла роль в его судьбе?

Помни, брат, мы всегда с тобой, а ты с нами.

Но нелегко поднять гранит.

Когда хотим тебя услышать, мы говорим с небесами.

А сердце, как прежде, болит.

В эти страшные дни хотелось даже умереть,

Чтоб к нему поближе на небеса прилететь.

И как он там сейчас живёт, посмотреть.

Но нет я думаю он не смог бы допустить.

Пока даётся шанс, нужно продолжать жить.

Успокоиться, взять сердце в кулак, перестать пить.

А слова – «Только живи» сменились на – «Не может быть».

Были, конечно, у нас там разные споры,

Но я не переставал им гордиться.

И, несмотря на все разговоры,

Он был брат такой, что на него можно было молиться.

Изо дня в день мысли только о тебе.

О не сбывшихся мечтах, о не сбывшейся судьбе.

Вроде успокоишься, скажешь себе – хватит!

Начинаешь думать, блин, и снова накатит.

Если б кто – нибудь мог это представить,

Как какой – нибудь Нострадамус великий.

И, пока есть время, всё исправить.

Все недочёты и все ошибки.

А сколько в нём было силы, добра и радости.

И ни одной слезы даже в минуты слабости.

И никому никогда не делал гадостей.

Ах, если б кто – нибудь мог тебя спасти.

Сын, брат, племянник, любимый, внук, друг…

Ты слышишь, все помнят тебя, кто есть вокруг.

Не думай, что тебя кто – нибудь забыл.

Все помнят, кого ты и кто тебя любил.

Никто, конечно, не знает, кто в этом виноват.

Но если это люди, пусть их ждёт страшный ад.

Хотя, может, просто судьба, а может – нет.

Я надеюсь, мы найдём когда – нибудь ответ.

От этих мыслей в голове уже тесно.

Снова напирает, не могу читать, если честно.

Дай Бог, у тебя будет царство небесное.

И там, в раю, несомненно, самое светлое место.

Есть ли жизнь после жизни? – Захарин Виталий

Готов жизнь отдать Отчизне,

А есть ли жизнь после жизни?

И те, кто нас покинули уже,

В раю ли, скажи, о Боже!

Можно ли считать вечностью память,

Внуков наших и детей?

Не бояться уходить, им мудрость оставить,

И есть ли что – либо этого ценней?

Мы ищем любовь, вглядываясь в глаза,

Вдыхая запах кожи, переполняющий грудь.

Вкус губ вкуснее, чем виноградная лоза,

Чтоб достойно пройти вдвоем отведенный путь.

Делаем всё новые попытки

В поисках той, единственной.

Не боясь совершать ошибки,

Ибо лишь они ступени по предписанной.

Тают дни, как ртуть,

Стремительно бегут года,

И с ними приходит мудрость,

А юность не вернется никогда!

Потомкам оставляем мудрость родительских дней,

Что может быть памяти ценней?

Вот вопрос, смысл жизни в чем?

Есть ли бессмертие, вечность ли есть?

Бессмертны мы, когда память льется ручьем,

А в нём воспоминания, учения и честь!

Передавая из уст в уста,

Из глаз в глаза переходит боль

Потерь, а казалось – жизнь проста.

Прыть прошла, сыграна отведенная роль.

Принимает молодость, несет дальше в года,

Снова любовь чиста, молода…

Но пыль веков ложится, а ветер года уносит,

И снова уста мудрость и опыт произносят.

А когда юный уходит герой,

Заражая талантом, задуматься заставляя.

Возникает желание нить оборвать порой,

Увидеться поскорее, судьбу проклиная…

Как верой тут не заразиться,

Как от боли тут не спиться?

Но думаешь, как бы поступил наш гений?

Жил сам, не признавая чужих мнений.

Шёл брат, не прося наград,

Украшая собой нашу жизнь в стократ.

В нем кричала независимость,

Высота доброго имени и искренность!

Не знаю, держать ли в себе злобу,

Успокоюсь ли, отомстив, ударив врагов по гробу?

Или отдать их на суд Божий,

Самосуд или прощение дороже?

Сожжет ли их ада пламень,

Ударит возмездие головой о камень?