Нина Захарина - Памяти юного поэта

Сначала я пошутила, говорю: «Это мужик заблудился, не может дорогу обратно найти, женщина его вывести пытается.» Но после третьего возвращения второй ласточки мне стало не до смеха, надо было видеть это кружение на одном месте. И покупатели все стояли и смотрели, такая тишина в магазине установилась.

Я начала считать. Прилетев в четвёртый раз, вторая ласточка опять же сделала несколько кругов вместе с первой и очень медленно полетела к двери, как будто дорогу показывает. Но первая по – прежнему кружит на том же месте.

В пятый раз ласточка залетела в тамбур магазина, пощебетала у притолоки двери, потом залетела в отдел и к первой, вместе покружились и вылетели.

Минуты через две-три ласточка вернулась одна, и снова на то же место кружить., потом вылетела, это был шестой раз.

И минуты через 2 – 3 снова залетает, и туда же кружить. И снова за ней залетает другая, кружат вместе, и вместе вылетели. Какое – то время все стояли и ждали, но больше ласточки не прилетели. Это был седьмой раз. Семь – счастливое число Кирилла и Виталия. В детстве я Виталия спросила, какое у него счастливое число. Он прикинул – Кириллу 7 лет, это и будет их счастливым числом. И действительно цифра 7 стала для них счастливой. Так что же это было? Столько народу в магазине, а они себя вели, словно нет никого.

И у нас ведь не просто дверь с улицы в магазин. Вход в коридорчик, а из него двери открыты в обе половины магазина. Но в нашем отделе всегда толпа, это время учебников, а во второй половине пусто. тишина. Я потом спросила продавцов, залетали ли к ним ласточки – нет, ни разу. Это было до 40 дней, когда душа Кирилла ещё привязана к земле. Это кружение надо было видеть! Кирилл навестил?

И ещё о цифрах. 22 мая 2009, прошёл год. Муж у меня человек, не очень верящий во всякие предзнаменования и т.п. Но в это утро он заходит в дом и спрашивает: « Тюльпаны распустились. Ты их считала?» Я удивилась, с чего я буду их считать? А он говорит: « Иди посчитай». Я пошла. Тюльпаны распускаются обычно полосой, а тут как-то кучками, три кучки всего. Я посчитала – 7 тюльпанов в одной, и во второй 7, и в третьей 7 = 21. И рядом одинокий тюльпан, двадцать второй. Как знак, что он с нами… В голову бы не пришло считать тюльпаны, но вот в таком порядке – трижды любимое число Кирилла и в итоге 22, день его гибели. Позже пришёл Лёва, брат Кирилла, младше его на два года. Я отправила его считать тюльпаны. Он удивился, но пошёл. Вернулся ошеломлённый, говорит: " 22".

В июле 2008 подумала, правильно ли я делаю, пробивая стихи Кирилла, пытаясь издать их, думаю о ежегодных фестивалях и т.п. Может. ему ничего не надо, кроме забвения? Решила поработать с книгой мудрости. И вот такая цитата:

"Достоинствам живого

Толпа бросает вслед язвительное слово.

Но Богом, лишь умрёт, становится певец".

Что здесь можно добавить

В июне 2008 г. мне приснился сон. Вроде я в спальне нашей, полная темнота. И в этой темноте разлито присутствие Кирилла. Сложно передать словами это ощущение – не физическое тело, а именно присутствие, пространство заполнено им. И вижу свои руки, они по локоть освещены. Я тороплюсь, перебираю диски, ищу его диск, хочу показать, что выпустили его песни… и в этот момент его голос, спокойный, просто как констатация факта: «Их было много, а я один». Я резко села в постели, в спальне действительно темно, а фраза всё звучит. Вышла из спальни, а в голове голос Кирилла. Обошла дом, в кухне посмотрела на часы – 2.30. Никаких мыслей, только эта фраза продолжала звучать…

В 40 дней было решено провести концерт Кирилла, день Памяти и Скорби. Читали со сцены его стихи, звучали его песни. Близкие читали своё, написанное Кириллу в эти дни. И Лиля, мама Кирилла. Она стихи не пишет, но думала о том, что все будут читать, а у неё ничего нет. И решила, что тоже должна написать. И написала. Некоторые строки приходили ей во сне, она вскакивала и записывала. Пронзительное стихотворение « Я не верю». Читала на сцене и плакала, и все зрители плакали вместе с ней. Там есть строки –

Я сидела с тобой рядом в тот страшный день на берегу.

Ты прости меня, Кирюша, себя простить я не могу.

Внутри сковал всё лёд, в какой – то ступор впала.

Я руки твои гладила, но не целовала.

Если б я могла вернуть тот день назад,

В последний раз тебя обнять,

К груди своей прижать.

И в ту же ночь она увидела сон. Идёт по своей улице по направлению к дому, и видит Кирилла, он бежит ей навстречу. Подбежал, и они обнялись. Она обнимает его, гладит, целует. Видит прохожего и показывает ему: «Смотрите, Кирилл! Он жив!» Обнимаются, обнимаются, и она просыпается. А руки так явственно продолжали ощущать Кирилла, словно она и правда только что обнимала и гладила его. Пришёл проститься по её зову.