Эдвард Ли - ГОЛОВАЧ

- Сегодня я, наконец, получил повышение.

Он знал, каких усилий ей стоило завизжать от радости, обнять его своими худыми руками и поцеловать. Когда он почувствовал вкус ее губ, спустя столько времени, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди, снова пробудив в нем любовь.

- Стью, я так горжусь тобой, - прошептала она.

Господи, если б она только знала, - подумал он. Но это уже не имело значения. Он собирался "трясти" наркодилера. И что с того? Он делал все, лишь бы спасти жену.

- Милый, - успокаивающе прошептала она, потянувшись к нему. - Знаю, что последние месяцы я была плохой женой, и...

- Не говори так. Ты болела. Это не твоя вина.

- И я знаю, что скоро мне станет лучше, и я заглажу свою вину. А сейчас... - ее голос превратился в знойный, пропитанный страстью шепот. - Сейчас...

Он почувствовал на шее жар от ее рук.

- Сейчас... Я хочу заняться с тобой любовью.

От этих Слов у Каммингса чуть не случилось семяизвержение. Он так сильно ее любил, и у него слишком давно ничего с ней не было. Но он понимал, что ее слова преждевременны. Она была еще слишком больна. И у нее не было на это сил.

- Я тоже хочу, милая, но тебе нужен покой, - сказал он. Это было нелегко, особенно после мастурбаций в ванной или в машине в течение шести месяцев. Разве тактично будет лезть на больную жену?

- Очень скоро тебе станет лучше. Я знаю, особенно с новым лекарством. И тогда мы устроим себе второй медовый месяц, такой, что обалдеешь!

- Ты - удивительный мужчина, - промурлыкала она, уже засыпая.

Каммингс спустился вниз, вымыл посуду и немного прибрался. Потом открыл себе пива и включил канал, где играли "Янкиз". И тут зазвонил телефон.

- Уже пол одиннадцатого вечера! - недовольно воскликнул он.

- Каммингс слушает, - сказал он в трубку.

- Да. Стью, слушай. Я здесь уже два часа, мужик. И я голодный, как собака.

Это был Чад Эмбурги, парень с ночного дежурства. В целом, славный малый. Оказал Каммингсу несколько услуг.

- Здесь, это где? - спросил Каммингс.

- В Колз-поинт. Я патрулировал район, собирался проверить старые притоны МакКалли, посмотреть, не взялся ли он снова гнать самогон, когда увидел это. Я уже сообщил по рации в полицию штата.

Каммингс моргнул, покачал головой.

- Увидел что, Чад?

В трубке раздался треск. Очевидно, Эмбурги переговаривался по рации с диспетчером штата, и переключился сейчас на фиксированную связь.

- У нас здесь еще одно убийство, Стью. И бог знает, когда эти тупицы из полиции штата пришлют сюда медэксперта. Как насчет того, чтобы немного подменить меня, привезти мне бутербродов или еще чего. Все, что угодно, мужик. Я здесь с голоду подыхаю.

- Колз-поинт, говоришь?

- Ага.

- Держись, Чад. Буду через двадцать минут.

- Спасибо, мужик.

Колз-поинт, - подумал Каммингс, застегивая оружейный ремень. На кухне он сделал на скорую руку несколько бутербродов, налил в термос кофе, и прихватил дополнительную пачку сигарет.

У нас здесь еще одно убийство, - эхом отдавались в голове слова. Господи. А потом медленными, черными птицами вспорхнули другие слова.

Слова Пирса.

Не могу поверить. Гребаный "головач".

Конечно же , Каммингсу было невдомек, что это такое. Обливаясь потом, он сел в свои машину без опознавательных знаков, включил фары, и направился к Колз-поинт.

- Спасибо, что приехал, Стью, - довольно воскликнул Чад Эмбурги. Его пузо плотно обтягивала футболка "Эй-Ти-Эф". Он залез в пакет с бутербродами.

- Что тут у тебя? - спросил Каммингс, снимая с пояса фонарик.

- Какая-то толстуха, похоже, из местных. Просто увидел ее лежащей здесь. Когда ехал по трассе. У нее голова в крови.

- Но под головой крови нет, - заметил Каммингс, направляя луч. Все, как прошлой ночью.

- Видимо, ее убили где-то в другом месте, а потом выбросили здесь.

- Ага. Все, как прошлой ночью.

Эмбурги жевал бутерброд, запивая кофе прямо из термоса.

- Близко не стал подходить, не хотел затаптывать место преступления, - произнес Эмбурги, демонстрируя местный выговор. - Пирс сказал мне связаться по рации с полицией штата и ждать их. Довольно хреново сработано. Взяли и просто выкинули посреди поля.

Ага. Все как...

Каммингс осторожно присел на корточки, направив луч фонарика прямо на макушку усопшей. Голова у нее представляла собой сплошное кровавое месиво. Кончиком карандаша он сдвинул в сторону несколько слипшихся прядей, чтобы рассмотреть рану.

- Ага, кто-то здорово раскроил ей башку, - сделал скоропалительный вывод Эмбурги.