Евгений Бриз - Могильный переплёт

Пожарные недолго боролись с огнём, успевшим ухватиться ещё и за рядом стоящий дом. Пострадала преимущественно верхняя часть церкви, а нижняя половина частично уцелела. Внутри нашли лишь одно мёртвое тело. Пламя не добралось до девушки, но от едкого дыма ей спастись не удалось. Когда её вынесли наружу, Петро на какое-то время обомлел и не мог поверить в то, что видели его глаза. Это была Анжелика.

***

– Теперь она станет для тебя мёртвым пережитком прошлого в прямом смысле слова, – сказал Затравкин, когда похоронная процессия вступила в финальную стадию захоронения.

По злой иронии в этот день Динцев дежурил. Он ничего не ответил. Прошли сутки, а он до сих пор не мог поверить в случившееся. О причинах не думал тем более.

Анжелика лежала в гробу, обшитом дешёвой бордовой тканью, такая же красивая, как и годом ранее, когда между ними бушевали чувства любви и страсти. Тот огонь поглощал её целиком и надолго, а вчерашнее пламя не тронуло ни сантиметра гладкой загорелой кожи, и почему-то это обстоятельство ещё больше расстроило Петро. Лучше бы она сгорела, кремировалась и превратилась в золу, думал он, потому что сейчас её закопают всё равно что живой.

Многие не сдерживали слёз, родственники – рыданий, а Петро смотрел на происходящее стеклянными ледяными глазами без зрачков. На мгновение он встретился взглядом с Ириной. Теперь ему захотелось возобладать ею ещё больше, потому что подсознательно в нём усилился страх потерять её навсегда. В семейной рутине, в чужих объятиях или в очередном пожаре. Он не мог себе позволить потерять её.

После похорон он подошёл к Фёдору и шепнул тому отойти в сторонку для разговора.

– В чём дело? – спросил Зубарев.

– Я знаю, что ты изменяешь жене, – спокойно ответил Петро. – Ты её не любишь?

Фёдор изменился в лице, обрастая удивлением и озлобленностью одновременно.

– Что ты такое несёшь??

– Ладно, я всё видел. Как ты привёз домой какую-то белокурую выдру вчера днём. Как раз перед пожаром.

– Мальчик, – Зубарев нахохлился как петух перед боем, – а не пойти бы тебе куда подальше со своими видениями? Видел он. Я вчера весь день до пожара был на покосе.

– Косил мужикам байки о том, как ты был на покосе? Хорошо, не хочешь сознаваться, я обсужу это с кем-нибудь ещё.

Динцев развернулся, чтобы уйти, но Фёдор схватил его за локоть.

– Стой! Если навешаешь своей лапши Ире на уши, я сделаю из тебя удобрение!

– Даже так?

Петро не сдержал ухмылки. Он был на полголовы выше соперника и килограмм на двадцать тяжелее. Да и физической формой явно превосходил.

– Может, ты наелся этих таблеток и тебе всё приснилось? – спросил Зубарев, отпустив локоть Динцева.

– Или ты их наелся перед покосом, а потом в полусне привёл домой чужую бабу. Почему нет?

Фёдор ничего не возразил. Если он принимал пилюли с утра, то вполне мог скорректировать свои рабочие планы по настоянию скрытых мозговых ресурсов. Наверняка мысли о других женщинах периодически посещали его мозг, а возможно, бесцеремонно поселились там давным-давно. Тогда во время первого адаптационного приёма Зубарев, по всей вероятности, не отдавал отчёт своим действиям. Петро счёл такую версию правдоподобной.

– Напряги память. Когда вспомнишь – дай мне знать, – сказал Динцев и оставил встревоженного соседа в молчаливом недоумении.

Петро вернулся в вагончик. Ему хотелось, чтобы этот день поскорее закончился. Лучше сидеть тут в окружении могил, чем скорбящих. Он с детства ненавидел похороны, но чем сильнее становилась его ненависть, тем чаще ему приходилось на них присутствовать. С недавних пор он присутствовал на них очень часто.

Динцев вытащил из кармана пакетик с двумя пилюлями. Сейчас не время, лучше после того, как все разойдутся, решил он и убрал пакетик обратно.

Ближе к вечеру время настало, и он принял пилюлю.

***

Над Изнанкой сгущались сумерки, проникая во все складки лесного покрова, где затаилось неприметное деревенское кладбище. Петро разбудил звук ударившейся об окно ветки.

– Чёртово дерево, – пробубнил он, поднимаясь с дивана и настраивая сбившееся от нескольких часов сна равновесие.

На улице шалил ветер, нагоняя очередной дождь. Петро заварил чай и включил приёмник. Шла передача о человеческих отношениях, тема вечера как по заказу – бывшие любовники. Он тут же вспомнил Анжелику, а мысль о её неожиданной кончине так и не могла пробраться до сознания Петро. Стучала, ломилась в закрытую дверь, но мозг не решался её впускать.