Евгений Бриз - Могильный переплёт

В дверь вагончика тихо постучали. Динцев прислушался. Стук повторился.

– Кого черти принесли на ночь глядя? – громко спросил он, перекрикивая ведущих шоу из радиоприёмника.

Ответа он не услышал, поэтому встал и подошёл к двери. В тот момент он не осознавал, что произнесённое на автомате выражение «черти принесли» окажется поистине пророческим. Он приоткрыл дверь и увидел на пороге красивую, аккуратно причёсанную и подкрашенную девушку. Он видел это лицо совсем недавно, только с закрытыми глазами, которые никогда не должны были открыться вновь. Но сейчас они были открыты во всю их бескрайнюю и пленяющую ширину. Перед Петро на пороге стояла Анжелика и смотрела на него холодным бесцветным взглядом. Точно таким же, каким он сам смотрел на неё на похоронах.

– Это невозможно! Я сплю! – Динцев отбежал в сторону и закрыл лицо руками.

Убрав их, он с ужасом обнаружил, что Анжелика вошла внутрь. Теперь он оказался в ловушке.

– Там становится холодно, – монотонным голосом, лишённым всякого налета эмоций, произнесла девушка. – Зачем они закопали меня, Петя?

Она продолжала смотреть будто сквозь.

– Потому что ты умерла! – закричал Динцев. Ему казалось, что собственный крик поможет разбудить и вытащить его из этого кошмара наяву.

– Но ведь это неправда, я жива. Скажи, у тебя остались ко мне чувства? Я вот всегда думаю о тебе.

Неудивительно, пронеслось в голове Петро, на том свете у тебя будет время тщательно подумать обо всех людях, с которыми тебя сводила судьба.

– Сейчас я люблю другую женщину, – сказал Петро, надеясь, что такое признание не побудит Анжелику наброситься на него в стиле дешёвых ужастиков.

– Ты можешь думать, что любишь кого угодно, но я всегда буду для тебя твоей главной любовью, – спокойствие и монотонность никуда не делись из голоса Анжелики. – Как и ты для меня. Мы созданы друг для друга, поэтому должны воссоединиться. Навеки. Пошли со мной.

Она протянула ему руки. Так вот зачем ты пришла сюда! – осознал Петро и почувствовал, как тело покрылось холодным липким потом. Хочешь затащить меня к себе в могилу? Не выйдет, деточка.

Динцев решительно вышел на улицу, грубо оттолкнув Анжелику. Там он вытащил из кармана мобильник и набрал номер Затравкина.

– Ты можешь приехать прямо сейчас?

– А в чём дело? – По голосу Дмитрия Петро понял, что шерифа он оторвал от сна. Или полусна, тут уже было сложно разобраться. – Тебе опять невероятно скучно одному?

– Я принял пилюлю, уже вторую, – признался Динцев. Но всей правды решил не озвучивать. – И мне снится какая-то борода. Не могу от неё избавиться.

– А, ну такое бывает, не обращай внимания. – Затравкин зевнул. – На третий-четвёртый раз начнёшь контролировать себя.

Петро посмотрел на вагончик. Дверь по-прежнему была распахнута настежь. Анжелику он не видел.

– Ладно, постараюсь справиться своими силами.

Он завершил разговор. У него моментально родился радикальный план по избавлению от навязчивого видения – отправить его туда, откуда оно к нему и явилось. Надо лишь взять лопату.

– Детка, придётся тебе кое-что уяснить. – Петро вернулся в вагончик. Смысл заканчивать начатую фразу потерялся в районе порога – внутри никого не оказалось.

Проблески ясного сознания? Петро взял фонарик и отправился на участок свежих захоронений. Могила Анжелики не изменилась с того момента, как её закопали, что говорило лишь об одном – оттуда никто не выбирался. Хотя в подобное Петро и не собирался верить.

Семеня обратно, Динцев случайно навёл луч света на высокое надгробие, которого он не помнил прежде. На бугристом чёрном памятнике значилось какое-то знакомое имя. Точнее, фамилия. Роман Розенцвейг. Годы жизни: 1994 – 2004. Странно, подумал Петро и подошёл ближе. Могиле явно не один год, да и по дате об этом можно было судить с уверенностью, но почему он её не помнил?

Он долго всматривался в изображенное на памятнике лицо совсем молодого парня с длинными густыми волосами. Определённо, он где-то видел его раньше, но где? Смутные сомнения постепенно начали трансформироваться в уверенность. Из тёмных глубин памяти всплыли изображения старых газет, из которых Петро и узнал в своё время о кое-каких подробностях дела Сквозняка. Если его догадка верна, то личное дело Петра Динцева приобретало и вовсе неприлично пугающий оборот.

Петро ринулся в вагончик, отыскал в закромах макулатуры нужные вырезки и стал лихорадочно их перебирать. Он искал фотографию, в глубине души надеясь, что память его подвела и что на самом деле это два разных лица. Но нет, ошибка исключена – он нашёл газетный лист с чётко напечатанной портретной фотографией молодого парня с длинными волосами – Романа Сквозняцкого, сына кладбищенского стрелка. Складывалось ощущение, что рисунок на том памятнике делали с этого же фото.