Вера Урман - Зеркало для Евы

Отвлеклись мы, отвлеклись. Картошечка-то сгорела, помните? Теперь только свиньям отдать. Вот что значит испортить жизнь людям, ещё не родившись! Неприятные события уже ничем нельзя было остановить. На крики прибежала соседка: мамина подруга и акушерка в одном лице. И началось! Подруга кричала несчастному родителю, чтобы не стоял столбом, а бежал быстрей заводить свой трактор. Почему трактор, спросите вы? Да по той простой причине, что родитель был трактористом. А для чего, спросите вы: ведь выходной же. Да потому, что нужно было срочно ехать в роддом. Сами помните, что была сильная пурга и все дороги занесло по самое не хочу. Только с трактором и можно было проехать. Зимой трактор всегда стоял рядом с домом именно для чистки дороги. И крытый «Газон» соседа-татарина дяди Миши из соседнего барака стоял рядом: после выходного развозить рабочий люд. Папаша заметался в поисках одежды и обуви, а чего метаться, если тулуп висит у двери на вешалке и валенки под ней!? Кое-как он оделся и ринулся заводить своего железного коня. С дядей Мишей отец вместе работал и, разумеется, отдыхал иногда. Нет не пьянствовал, а именно отдыхал. Собирались четыре -пять семей с отпрысками, если такие имелись, мамаши наряжались-завивались-красились (конечно, не так как сейчас, даю гарантию, что всё было пристойно и в меру). Папаши брились, напяливали выходные костюмчики и галстучки: ну просто фраера на загляденье! Правда ручищи были заскорузлые, но так ведь рабочий же класс, сами понимаете! Детки, отмытые от уличной грязи, шли в отстиранных, отглаженных нарядных платьях и брюках, держась за руки своих родителей. Все чинно шествовали в Парк Культуры и Отдыха, который находился в небольшой сосновой лесополосе. В мозолистых руках троих мужчин было по ведру. Неужели по- грибы, спросите вы? Ан, нет, ошибаетесь! Дорога-то шла мимо магазина, где в вёдра наливалось холодненькое такое, пенное-пенное пивцо. Думаете это всё? Нет: детям покупалось мороженое, петушки на палочке и лимонад – надо ж думать—жарко же, а дамы затаривались жареными семечками. Мужчины, исходя слюной, ускоряли шаг, дамы поспешали за ними, ну а детям приходилось поторапливаться, так как мамаши цепко держали чад за руки. И вот она – долгожданная прохлада! От нагретой хвои идёт терпкий аромат почище самых крепких духов. Изумрудная прохлада приглашает присесть, что и делает вся весёлая компания. На выбранной уютной полянке расстилают прихваченные из дома одеяла и, наконец, все рассаживаются. Из сумок извлекают стаканы и кружки, по которым немедленно разливают пиво. Дети, почуявшие свободу, разбегаются по сторонам, но бдительные мамы возвращают их поближе ко всей компании. Ещё из сумок достают, чтобы вы думали: сушёную рыбку. И не абы какую, а чехонь или леща. Вся компания издаёт восторженное: о-о-о, будто в жизни ни разу не ели это чудо—сушёную рыбку! Так ведь сами посудите, какое ж пиво без рыбы! Ради такого деликатеса разливают ещё по кружечкам. А чехонька – то, чехонька: вся аж светится, зараза, так и исходит своим рыбьим жирком, так и соблазняет! Ну как тут устоишь: обязательно глотнёшь холодненького, с лёгкой горчинкой напитка, ну а кусочек рыбки и махнёшь зараз. И что интересно, чем больше ешь рыбы, тем больше хочется пива и наоборот. Замечали небось за собой эдакую слабость, а? Ну вот, слегка охладились- посолились, глазки заблестели, языки так и зачесались: поговорить охота. Компания разбивается на группки по интересам (рыбак рыбака видит издалека). У мужичков на первом месте рыбалка. А как же! Откуда вы думаете рыбка-то берётся? Так и первое уважение рыбакам. Вторым вопросом идёт футбол. Без этого ни одно мужское сообщество не обходится. Без женщин можно, но без футбола! А что же наши бабы, то бишь дамы обсуждают? О-о-о, это стоит внимания! Вот к кому нужно засылать секретных агентов, вот где раскрываются секретные сведения и страшные тайны. Конечно же наши дамы делятся своими кулинарными рецептами, коих держат в голове великое и бесконечное множество. Если их послушать, то можно наесться на десять лет вперёд (если с воображением у вас всё в порядке). Смакуются малейшие нюансы каждого блюда, детали приготовления, ингредиенты, специи, цвет, форма…Затем переходят к теме – дети. Да, кстати, а дети-то, где? Начинается маленький переполох. Мужчины забывают свои важные темы и вместе с жёнами ищут своих неслухов. Ну, слава Богу, всех нашли! Облегчённо вздыхают, отчитав для порядка отпрысков и тут же вспоминают, что после пива пора бы отлучиться куда-нибудь в кустики. Женщины по очереди, (надо ж кому-то детей стеречь), тоже отлучаются по тому же делу. Наконец и женщины, и дети на месте, а где мужики? Куда запропастились? Да вот они идут всей гурьбой: весёлые такие, оживлённые. Что-то слишком оживлённые. Ага! Понятно! Уже сбегали по- молодецки, конечно, за ней «беленькой – крепенькой»: ни так себе – сорок градусов! Ну и что жара, жара тут ни при чём, когда душа веселится без беленькой ну никак, ежели содержимое карманов позволяет, сами знаете. Вот и разлита по стаканчикам и кружечкам, чокнулись за здоровье и айда вперёд – выпили. Нет не понять это трезвенникам, не вникнуть! В каждой жилочке разливается-вибрирует это самое «здоровье», за которое и пили только что. Кажется горы свернёшь, а радость и счастье так и прёт, так и прёт! Хорошо-о-о! А где радость и счастье, там и любовь. Тогда без объятий и поцелуев никак нельзя. Сами, наверное, прошли через чувство всеобщей любви. Как выпьешь, так все тебе друзья и братья, и родня: всех бы обнял-поцеловал! После рюмочки-двух и враг тебе уже не враг, а наилучший друг. Вот оно волшебство без всяких заклинаний! Только захотел друга приобрести, надо предложить рюмашечку постороннему прохожему—вот тебе и друг. Но, с другой стороны, если малость этой сокровенной влаги перебрал, считай всё—не только врагов, но и друзей потерял; да что друзей, себя-то оставишь незнамо- где, а потом вспоминаешь, как туда попал. Знакомо вам такое? То-то! Не зря говорят про «золотую середину». Каждый к ней стремится, (а кому золото лишнее?), да в процессе стремления проскакивает в неизвестность. Ладно, если из этой неизвестности выберешься без потерь, а то ведь очнувшись, глянешь в зеркало, а там такое умопомрачительное чудовище, какого и в аду, вероятно, не встретишь! Да и представьте себе: то место, где у людей глаза должны быть, созерцаешь два средних размеров «фонарика», но зато изумительного сизо-фиолетового цвета, правда подпорченных потёками засохшей кровушки (ещё надо разобраться: своей или чужеродной). Затем направляешь лучи от фонариков ниже и что видишь: удивительный махровый цветок расцвёл там, где ещё вчера был рот, через который ты употреблял жидкость с утонувшей в ней истиной! Мясистые, багрово-красные лепестки этого чудо-цветка готовы вот-вот раскрыться и… раскрыва-а-а-ются. Что это? Какая змея вылезла из этого бутона? Фу-ты, это не змея, это язык пытается обследовать лепестки-тычинки, надо понимать губы и зубы. Вот он, этот поганый орган- язык! Точно, змей! Он-то и довёл организм до такого состояния: видно ляпнул что-то, где-то не в «кон», вот и картинка в зеркале – приплыл. Ну, да оставим этого монстра искать своё «Я» и взглянем на нашу благочестивую компанию. Все в сборе и, даже, кажется собрались по домам. Хорошенького помаленьку, да и домашние дела не сделаны-переделаны, (а они когда-нибудь кончаются?). Довольные родители и дети возвращаются домой; мы же вернёмся из лета в тот зимний метелистый день и узнаем, а не родилась ли ещё эта вредина? Но, нет: родитель только ещё пробился через сугробы в другой барак, где живёт друг-татарин. Заколотил в дверь, закричал: – Миша, открывай, Галина рожает!