Игорь Иванов - Одна Книга. Микрорассказы

– Всё, урод, хватит! Либо ты, либо он. Хотя, почему я тебе предоставляю выбор? Вы оба меня так затрахали, что на жену сил не хватает. Ладно, не обижайся, русский ублюдок…

Смотри, какую машинку тебе даю хорошую. 88-ой, классика, у нас все охотники с такими ходят. 1 1 Winchester 88 – винтовка рычажного принципа действия.

Без шкуры его не возвращайся. Хотя, лучше не возвращайся вообще. Винт верни только.

Я пошёл. Хоть бы поесть дал, сволочь.

В снегах бродил. Замёрз, обессилел. А Он? Что Он? Смеялся надо мной, плутал, измотал меня вусмерть. Стрелял я в него пару раз. Не попал, конечно. Это как с призраком стреляться. Только смех за левым плечом. Но не злой.

Упал я в снег. Не холодно уже. И почти ничего не хочется. Разве, что пить и спать. Я пил снег большими глотками. Я пил сон, вряд ли ещё когда-нибудь такое привидится. Господи, как хорошо, и как просто всё оказывается! Нет ни тепла, ни холода, ни добра, ни зла, ни света, ни тьмы. Есть Чистый Абсолют. А меня нет.

Но что-то тёплое шерстяное ко мне прислонилось.

– Это ты?

– Я.

– Я ведь тебя убить хотел.

– Бывает…

Да и что спрашивать, если я и сам знаю все ответы? Прозрачной тенью звезданувшись на Землю – нимб набекрень, нос – враскровянку. Больно. Больно оттого, что заблудился, потерялся, потерял себя и ничтожно мало вероятности найти. Но учил Отец: «Найти человека не трудно, труднее найти подходящего человека, и уж совсем адские усилия требуется приложить для того, чтобы отвязаться от осточертевших знакомцев». Ну так, то – человека. А я вот, и рубашку белую у себя на груди всю изгваздал красным. На кого я похож? Чучело поднебесное, растерянное бесполое существо. И ничего странного, упал на Землю – и мыслишь земными категориями. Словно из виртуальности в реальность вывалился. Yahoo-енно! Yahoo-ительно! Всё условно, конечно: и цепи, и гравитация…

Вселенская полиция нравов, мать её! Беспределлеры. В смысле, у нравов нет пределов. Сами под себя законов понапридумывали. Сами их с радостными слюнебрызгами блюдут.

Комсомольцы-добровольцы,

О-ло-ло, крутые перцы.

Полубоги и недочерти! Во главе с этой ржавой бестией, лахудрявой Лилит. Идите вы все в Ну-Её-На-Херскую, приведите свои головы в порядок!

Но стоп. STOP! Звонок, кажется? Трель какая-то? STOP=POTS, а это – Plain old telephone service, старые обычные телефонные службы. Таксофон, что рядом, надрывается.

– Алло?

– Он прогоняет меня!

– Простите, Вы кто?

– Душа.

– Прогоняет откуда?

– Из себя. Из своего тела. Помогите!

– Скажите, что он сейчас делает?

– Он отвергает меня!

– Да, это я понял, милая девушка. Что он делает со своим телом?

– Он перерезал себе вены. Вдоль от запястья до локтя.

– Мудак!.. Научился ведь где-то.

– Что?

– Простите, это я не Вам. Не отлетайте, держитесь, я скоро буду.

Что ж! Ноги в руки, встаю на крыло. Как там у Иванова?

«Шагнувший через бессмертие,

Не смогу и секунды украсть»

Ну, это мы ещё посмотрим.

– Когда?

– Прямо сейчас.

Затравленная, испуганная, бледная. В самом дальнем уголке сознания. Сидит, тонкими ручками обвив свои острые худые коленки. И только огромные бездонные глазищи с немой мольбой смотрят на меня.

– А что я, Всемогущий, что ли?

Я её спрашиваю:

………………… Это… же… ребёнок совсем?

– Десять лет, два месяца, четырнадцать дней…

– Понял.

Я пошёл. …………………………………………………..

Ах, если б мои крылья, как утиные, могли людей, как утят, укрывать от жестокости внешнего мира… Было б весело посмеяться нам вместе над моим корявым языком. Но что-то я замечаю, что чаще вместо нас смеётся кто-то другой. Не с разделённой радостью, даже не с умиротворяющей снисходительностью, вообще недобро.

Зная ответы, не спрашивая,

Поношенный нимб набекрень —

С неба на землю упавшая,

Прозрачная светлая тень.

Я – Ангел, не больше, не меньше,

Не силы несу, не бессилие.

Существо – ни мужчина, ни женщина —

Из-под лопаток с зачатками крыльев.

Конечно, я здесь – случайный,

Под твердью и на тверди оказавшийся.

Смотрит сквозь небо печально

Когда-то отцом назвавшийся.

Нет миссии, я – не Мессия,

Скрестив за спиною руки,

Отдаюсь равнодушно стихиям,

Я – плод Всевышней борьбы со скукой.

Ненужность – в моём пути,

И, как воплощение неверия,

Стою, не решаясь войти,

У каждой закрытой двери я.