Элоиз - Одиннадцать миль

Ему нужно сделать ещё один важный звонок, точно, он обязан. Даже если не хочется, так будет лучше для всех. Набрав номер, который ему очень давно кто-то вбил, он даже не помнил, кто именно и зачем, Брендон с замиранием сердца ждал ответа.

Гудок оборвался неприятным кашлем, только потом ему ответил хриплый мужской голос:

– Похоронное бюро «Цветы жизни», слушаю.

– Здравствуйте, – капитан пытался быть вежливым, искренне пытался, – возможно ли сегодня вечером устроить небольшие похороны? Без приглашений, оваций и прочего дерьма.

– Сегодня? Вы что, издеваетесь надо мной? – Голос недовольно фыркнул. – Простите, но мы не можем устроить всё сегодня.

– Послушайте, сейчас же утро, а мне нужно ближе к вечеру. Это очень важно.

– Я не уверен, что мы успеем к этому времени, сэр.

– Я заплачу не только за гроб, могилу и перевозку, но еще дам пару баксов за согласие провести всё сегодня.

– Пару баксов? А точнее можно?

– Пятьсот сверху. Плюс затраты на остальное, – он произнёс это сквозь зубы, терпеть не мог торговаться со всякими жуликами.

Брендон с неудовольствием отметил, что мужской голос едва ощутимо переменился, стал несколько слащавым.

– Вы заплатите около девяти тысяч долларов, сэр.

– Идёт.

– Где и когда Вы хотите провести процессию?

– Никакой процессии, прощаний, приглашений. Покойницу привезут сегодня, для неё нужен гроб, выберете качественное дерево, внутри бархат. Желательно. После приготовлений доставите её на кладбище Вудлон.

– Бронкс Ривер парквэй?

– Да. Я к тому времени буду там. Донесём гроб, опустим в могилу, закопаем. Только и всего.

– Не беспокойтесь, погребение входит в стоимость услуг. Могила в том числе. Скажите адрес, мы сами заберём тело.

– Знаете, где здание полиции? В нескольких кварталах от Карнеги-Хилл, на стыке авеню Лексингтон и 97 Восточной улицы. Рядом отделение морга, где находится покойная.

– Прекрасно. Что насчёт памятника, сэр?

– Есть готовые?

– Разумеется.

– Напишите на чёрном мраморном памятнике…

– Простите, чёрных нет.

– Зелёный?

– Тёмно-зелёный.

– Отлично, на тёмно-зелёном памятнике выгравируйте «Твоя красота никогда не увянет»… – На этих словах Брендон запнулся, подавляя желание всхлипнуть, свистяще выдохнул холодный воздух, продолжил: – Потрудитесь, чтобы было красиво. Ну или хотя бы подберите достойную готовую эпитафию.

– Имя усопшей?

– Сара Уинтер. Второе имя не пишите, она его не любила. Годы жизни тоже не надо… Пусть будет вечно молодой.

– Цветы, сэр? Это входит в стоимость.

– Лилии. Много лилий. Думаю, их можно поместить в катафалк. Пожалуйста, я не хотел бы с этим торопиться, но уж за девять тысяч сделайте всё быстро и качественно. Если нужно, я доплачу за старания.

– Во сколько нужно привезти тело на место погребения?

– Так… – Брендон нервно поморгал, как будто ожидая, что перед глазами появится подсказка. Сигарета, зажатая уголком рта, почти истлела и грозила обжечь губы, но капитан этого не ощущал. – В шесть вечера. А услуги священника предоставляются?

– Мы можем нанять, если хотите. Четыреста долларов сверху.

– Отлично. Тогда жду гроб, памятник, могилу, катафалк и священника. И много лилий.

– На чьё имя записать и как Вы будете платить?

– Брендон Уинтер, наличными вечером после похорон. Спасибо.

– Приятно иметь с Вами дело, сэр.

Когда неприятная обязанность была выполнена, он, сунув в карман телефон, нехотя продолжал двигаться по небольшой аллее, разглядывая под ногами сероватый налёт снега. На душе повис тяжёлый груз, Брендон чувствовал, как он тянет его тело к земле. Сегодня он навсегда попрощается с ней, со своей прекрасной и единственной, скажет последние слова над могилой. Капитан понимал, что стоило бы пригласить всех друзей, знакомых, родственников, но так не хотелось слушать их нытьё и фальшь. Он устал от лжи, от пожеланий и соболезнований, все они просто не понимают, как круто повернулась его жизнь теперь. Без неё.

– Сто бутылок пива на столе, возьми одну и передай мне 2 2 Смысл песенки в том, чтобы дойти до одной бутылки и начать заново со ста , – пробормотал он себе под нос, уже воображая, как скоро завалится в квартиру после церемонии и обязательно поцелует обожаемую бутылку виски или коньяка. Раз не можешь целовать женщину – целуй алкоголь, детка.

– Чтобы стало девяносто девять бутылок пива на столе, и ты возьми одну и передай мне, – раздался голос позади него.