Элоиз - Одиннадцать миль

– Да, ты взрослый мужик. Но вот ведёшь ты себя, как сопливая школьница, мечтающая из-за тройки по алгебре перерезать себе вены. Брендон, – он поднялся со стула и подошёл к другу, положил тёплые ладони на его подрагивающие от напряжения плечи, – тебе нужен отдых. Тогда всё наладится.

– Я думаю, это было неслучайно. Её убили. Джош, её убили. Убили, я точно знаю…

Джош поднял его на ноги и, закинув чужую руку на своё плечо, прижал к себе. Пока капитан пьяно бормотал несвязные слова, Грэйв тащил его тело по коридору в спальню, попутно разглядывая обстановку, как будто выискивая что-то взглядом.

– Её убили, Джош… – В который раз повторил Брендон, до ушей ярковолосого мужчины донёсся всхлип. – Я верю, её убили…

Мужчина пнул коленом дверь в спальню и, пройдя до кровати, уронил друга на постель. Тот пьяно застонал, закрыв покрасневшие глаза, и вяло пошевелился, пытаясь лечь удобнее. Ничего не вышло, и Брендон просто остался лежать на спине, раскинув руки в стороны. Джош опустился на край кровати и, осматривая беспорядок, а в особенности пулевые отверстия в потолке, устало выдохнул.

– Эта была просто катастрофа, Брен, парень. Просто авария.

– Нет, – сонно ответил Уинтер, с трудом подбирая слова, – это я виноват. Я виноват…

Томас наклонился к нему, провёл теплой ладонью по покрытому испариной лбу. Тихое сопение уснувшего капитана донеслось до его ушей, он выдохнул, наблюдая за спящим мужчиной.

– Мне так жаль, Брендон, что все это творится с тобой. Спокойной ночи, дружище.

Снег за окном снова сменился моросящим дождём.

Знаю, у каждого человека есть свой потайной уголок с кучей разномастных кошмаров, которые по ночам сжигают его душу, разрывают на части, но никогда бы не подумал, что мой уголок за сутки превратится в гигантское болото ужаса. Страх. Отвратительный страх, которого прежде не было никогда, сделал из меня дрожащую тварь, своего верного раба.

Страх…

Чего вы все боитесь больше всего на свете? Клоуна, который предлагает вам красный шарик бесплатно и обещает незабываемый полёт? Маньяка с бензопилой или мачете, жаждущего оторвать вам голову? Может быть, вы боитесь маленьких тварей, которые прячутся в темноте и ждут, ждут, ждут, пока свет в комнате погаснет? В мире столько ужасающих нас вещей, но из всего их разнообразия человек непременно выберет самое жуткое. Мой разум выбрал страх за меня.

Сейчас я боюсь остаться в комнате в полном одиночестве, потому что знаю: за мной следят. Но тогда, до всего дерьма, что произошло как будто бы только вчера, тогда, когда я остался в спальне, убитый алкоголем, я понял свой худший кошмар. Удивительно, это была не Сара. Мне снилась дорога. Бесконечная, длинная, прямая, едва ли можно было свернуть с неё. Я помню, как шёл по этой дороге и слышал отвратительные голоса, звуки, пугающие меня, скрежет, заставляющий мой внутренний страх пробираться всё глубже в сознание.

В конце этой дороги я видел Джоша, своего лучшего друга, почти брата. Он стоял по правую сторону, на развилке, а по левую светилась какая-то чертовщина, хрен её знает, что это на самом деле было такое. И, наверное, этот сон никогда не дал бы мне очнуться, но, о похмелье, аллилуйя, Боже! я всё же открыл глаза.

***

Солнечный свет постепенно залил погром в комнате мягким желтоватым цветом, часы показывали девять утра на мигающем табло.

На кровати, свернувшись в неровный клубок, лежало тело: одна рука его всё же выбилась из общей спутанной композиции и теперь свисала с постели, пальцами касаясь паркетного пола. Забежавшая в комнату собака породы джек-рассел-терьер неловко подлезла под тёплую сухую ладонь и ласково потёрлась спиной об руку, требуя внимания от хозяина. Тело медленно шевельнулось, но глаза его не открылись. Затёкшая рука нервно дёрнулась, как будто её сдавило в конвульсиях, и тут же снова замерла, упав на спину собаки. Терьер ждать не стал. Тихо обиженно заскулив, пёс отошёл от лежащего без чувств хозяина и покинул комнату, всё время смотря то вправо, то влево, как будто бы опасаясь нападения.

Ленивый лучик света выбился из общего потока и вяло прошёлся по покрытой грубой щетиной щеке, останавливаясь на глазах мужчины, раздражая сонное сознание. Брендон приоткрыл опухшие глаза, с трудом поднимая тяжёлые веки, и, морщась, уставился невидящим взглядом в окно. Надоедливый луч с каждой секундой всё больше выводил из себя, поэтому капитан с тихим ворчанием отвернулся от окна, застонав, когда боль из-за неудобного положения тела отдалась где-то в пояснице.